Песнь для мертвых

— Думай дальше, — сказала я. — Но ты был ужасно хмурым, а потом напился. Это было невесело для меня.

— Думаю, я так и не извинился.

— Не извинился. И ладно. Я понимаю. Может, сегодня моя очередь.

Он усмехнулся мне.

— Я буду приглядывать за тобой. Но помни, что дорога отсюда до Сан — Франциско будет тяжелой с похмельем.

— Я буду помнить об этом. А теперь давай где — нибудь поедим.

Мы оказались в ресторане в отеле, ведь это было ближе всего, и там было место для нас. Мы смогли сдержаться, выбрали по банке пива каждому, а не бутылке вина.

Но когда ужин закончился, я схватила Макса за руку и потащила его на улицу, где видела до этого бар.

— Ты в беде, — сказал он, но не боролся, не вырывал руку из моей хватки.

«Место Дика» выглядело как старый салун на Западе с маленькой дощатым настилом спереди, белой краской на стенах, которая облетала, и золотыми буквами названия на окнах.

Было удивительно людно, и это был бар, какой точно нравился туристам. Было сложно сказать, кто тут кем был, но нам повезло найти два высоких стула у бочки у дальней стены.

Блюз гремел в колонках, и седеющий мужчина с бородой подошел, спросил, что мы хотим выпить.

— Два грязных мартини, — сказала я ему.

Он нахмурился, хмыкнул и ушел к барной стойке.

— Грязные мартини? — спросил Макс. — Серьезно?

— Снаружи была картинка мартини. Думаю, это вкусно. И он не спросил у меня паспорт, так что это победа.

Он сунул зубочистку в рот.

— Думаю, если бы я был ответственным, я не дал бы тебе пить.

Я многозначительно посмотрела на него.

— Ты не можешь мне запрещать, Макс. Ты не моя нянька. И я взрослая. Я могу делать, что хочу.

— Не нужно повторять.

Хм. Обычно приходилось спорить.

— Мне нравится это в тебе, — сказала я.

Он перевел взгляд с комнаты на меня.

— Что?

— Что ты относишься ко мне как к взрослой.

— Ты и есть взрослая.

— Знаю, но… все остальные думают, что мне всегда пятнадцать.

— Ну, я — не все, — сказал он. — И тебе не пятнадцать. Я был там, когда тебе было пятнадцать. Это было почти пять лет назад. Ты другая. Никто не остается прежним, хотя другие могут хотеть видеть тебя прежней, надеясь, что ты такой и осталась.

— Когда ты был таким мудрым? — пошутила я.

Он усмехнулся мне.

— Где — то в пятнадцатом веке.

Ого. Порой я забывала о его истории, а потом он напоминал, и это ощущалось даже более нереальным.

— Как ты не самый умный человек в мире?

Он рассмеялся, его было даже слышно поверх музыки.

— Ох, Ада, не знаю. Я могу работать только с тем, что мне дал Бог.

Я впервые слышала, чтобы он упомянул Бога с большой Б.

Я не знала, думал ли он о Боге, пока был заперт в аду. Но это казалось разговором для другого раза, не в этом баре в Калифорнии. Или, может, это было идеальное место для этого.

— Бог дал тебе бессмертие, — сказала я.

— Кто — то это сделал, — сказал он. Бородатый официант принес нам грязные мартини. Они выглядели мутно, с жидкостью от консервированных оливок. Я сделала глоток, и мои глаза закатились, было невероятно вкусно.

Я взглянула на Макса, тот поднес бокал к губам и со странным пылом смотрел на меня, но не с огнем из — за демонов.

— Вкусно?

— О, да, — сказала я, он сделал глоток.

Он моргнул, закашлялся, стуча кулаком по груди.

— Это гадкая жидкость от маринованных огурцов с водкой.

— Вкусно, да?

— Дальше заказываю я, — сказал он, кашляя, глаза слезились.

Я рассмеялась и сняла оливку с пластикового меча зубами.

— Прости. Я выпью твой, если хочешь.

Я потянулась за бокалом, но он отодвинул руку.

— Я привыкну.

— Итак, — сказала я, жуя оливку. — Вернемся к тому, кто дал тебе бессмертие. Ты знаешь, кто это?

Он покачал головой.

— Потому это кто — то. Или что — то.

— Но не Бог? Ты явно веришь в него. Или ее. Или оно. Или, может, это большой чувак с острыми рогами.

— У нас уже не может быть болтовни о мелочах, да? — сказал он, сделал глоток напитка, в этот раз больше.

— Болтовня о мелочах с тобой — трата времени, — сказала я. — Ты самый интересный из всех, кого я знаю.

Он иронично посмотрел на меня.

— Поменьше лести, милая. Я нервничаю.

— Я серьезно.

Ему хватило наглости закатить глаза, когда я пыталась сделать ему комплимент.

Но когда он посмотрел мне в глаза, в его глазах горел огонь, и волоски на моей шее встали дыбом.

— Кто — то тут, — я быстро оглядела бар. Там было людно, в толпе были байкеры, пары средних лет в хаки, группа девушек, парни за соседним столиком пытались приударить за ними, несколько пар в стороне. Никто из них не выглядел как демоны.

Я посмотрела на Макса, но огонь угасал. Я тоже это ощущала, мои нервы словно расслаблялись.

— Что это было? — спросила я.

— Не знаю, — сказал он, сел прямее и огляделся. Он, наверное, был тут самым высоким, еще и на высоком стуле, так что у него был хороший обзор. — Может, они прошли снаружи.

Мы все равно вглядывались в каждого человека, который уходил и входил в бар, пока не допили.

— Думаю, нам стоит вернуться в номер, — сказал он мне. — Так безопаснее. И мне нужно к машине.

— Что — то забыл?

— Мой меч.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

«Я ничего не чувствую. Мне уже лучше?».