Песнь Хомейны

- К сожалению, он не поделился со мной своими планами. Я был принят у него как арфист и менестрель, не как доверенное лицо. Не думаю, что он посылает людей схватить вас, но такая возможность не исключена, - он оглядел лагерь. Вам было бы лучше взять с собой достаточно большой отряд. В качестве свиты, если угодно.

- Несомненно, - равнодушно ответил я. Я отвернулся и поднял дверной полог, но не вошел сразу. Не мог. Солнечный свет ворвался в шатер, озарив фигуру сидящей внутри женщины. На ней было темно-коричневое платье, отделанное угольно-черным шелком на запястьях и по горловине, тонкая талия была перехвачена поясом из хорошо выделанной светло-желтой кожи, застегнутым медной пряжкой. Платье досталось ей от Аликс вместо ее серого бархатного, запачканного и рваного того, что было на ней в день, когда Финн взял ее в плен. Новое платье было ей точно по фигуре - они были одного роста и сложения с Аликс, хотя и разнились в цвете волос и глаз и в оттенке кожи.

Электра, тихо и терпеливо ждала, сидя на трехногом табурете, складки платья вокруг ее ног чуть заметно колыхались, как набегающие на берег волны.

Она сидела очень прямо, расправив плечи - чистые линии тонкой шеи напоминали о благородстве ее происхождения. Она заплела волосы в косу, переброшенную через плечо и извивавшуюся по темной ткани платья серебристой змеей. Гладкий бледный лоб просто требовал узкого венца - золотого, а лучше - серебряного, чтобы сделать еще ярче колдовские светлые глаза.

Я знал, что Роуэн уже приходил сюда, чтобы сообщить ей новости. Она ждала, сложив узкие руки, пряча их в кольцах сверкающих кос. Тихо, неподвижно сидела она, и солнечный свет, пробивавшийся сквозь шафрановую ткань шатра, окрашивал ее лицо в пастельный оттенок охры. Обвивавшее ее шею золото сияло.

Клянусь богами, она сияла тоже! И мне так хотелось раствориться в этом сиянии - в ней… Боги, что может сделать женщина с мужчиной…

Даже с врагом.

Эта женщина говорила, что ей сорок лет. И я, как всегда, не верил в это.

Так и не мог поверить.

Я протянул ей руку, чтобы поднять ее с табурета. Ее пальцы были прохладно-неподвижны - они ничего не обещали, а ведь бывало и такое…

- Ты был в бою, - голос ее был как всегда ровным и прохладным, все тот же мягкий выговор Солинды.

Я не снял окровавленных доспехов и кожаной одежды. Мои волосы, мокрые от пота, уже высохли и теперь лежали жесткими прядями на плечах. Не сомневаюсь, что от меня разило потом, но мне было не до того - во всяком случае, не теперь: в конце концов, война есть война, тут не до придворного этикета.

- Идем, госпожа - твой отец ждет.

- Ты выиграл свой бой? - она позволила мне вывести ее из палатки, не сделав ничего, чтобы высвободить свою руку из моей. Я покачал головой. Роуэн уже стоял у шатра с четырьмя лошадьми.

Мне не было смысла играть с ней и отрицать свое поражение, чтобы насладиться победой - хотя бы над ней. Я действительно проиграл, но Беллэм все еще не получил своего принца-самозванца.

Электра остановилась, взглянув на четыре пустых седла - только четыре коня, никакого пышного эскорта.

- Где мои женщины?

- Я давно отослал их назад, - я улыбнулся ей. - Сюда привели только тебя.

Понимаю, ты скомпрометирована начиная с того момента, как Финн взял тебя в плен. Но, Электра, так ли уж это важно для любовницы Айлини?

Краска залила ее лицо. Я не ожидал увидеть такого - от нее. Она вдруг стала просто молодой женщиной - ни опыта, ни мудрости, но огонек некоего знания все же мерцал в ее глазах. Любопытно, неужели и вправду это искусство Тинстара дало ей молодость? Эта мысль доставляла мне немало беспокойства.

- Это так раздражает тебя? - спросила она. - Тебе не дает покоя желание наложить на меня свое клеймо вместо печати Тинстара? - она улыбнулась: еле заметное движение красивых губ. - Глупец. И трижды глупец, если думаешь, что успел занять его место.

- Ты еще все узнаешь, - я подсадил ее в седло без дальнейших комментариев, почувствовав, как непокорно напряглось ее тело. Я сумел задеть ее - но и она ведь часто задевала меня своими насмешками. Я кивнул Роуэну:

- Пошли за Заредом - теперь же.

Пришедший Заред почтительно поклонился. Его рыжие с проседью волосы были по-солдатски коротко подстрижены. Я так и не перенял этот обычай - в Кэйлдон было проще отрастить волосы и перехватывать их алой повязкой наемника. Каковым наемником я тогда и был.

- Проследи за тем, чтобы перенесли лагерь, - сказал я ему. - Я вовсе не хочу принимать здесь Беллэмовых ребят - можешь быть уверен, его доченька расскажет ему, где она жила.

Я не смотрел на Электру - в этом не было необходимости, я чувствовал ее напряженное внимание:

- Когда с этим делом будет покончено, я сам найду армию.

- Слушаюсь, господин мой Мухаар, - он снова поклонился - торжественно, с достоинством верного слуги - и отправился выполнять приказание.