Песнь кинжала и флейты

– Ещё раз, господа, – попытался Фарис даже нагло приобнять Диану, но лишь с той целью, чтобы все вокруг него наклонились ближе к карте. – Миссия у нас тайная. Любой шум может спровоцировать ненужное внимание чиновников, прислуги, а нам некогда с ними будет объясняться. Но девочка справится, я видел направленный взрыв от неё на пристани, так ведь? – поглядел он на малышку.

– Направленный, это я могу, да! – гордо улыбалась Лилу. – А ещё я могу огненное кольцо, заряженные искры, мощные молнии… А! И превращать в свинюшку! Уиньк-уиньк! – посмеялась она.

– Что ещё за «уиньк-уиньк»? – почесал лоб полуорк.

– Ну, свиньи так говорят же, – надула щёки девочка, мешая серьёзному обсуждению.

– Свиньи говорят «хрю-хрю», – влезла Ди в их разговор.

– Вот именно, – кивнул согласный Хагор. – Точно!

– Но они же свиньи! – хмурилась маленькая чародейка. – С-уинь-и. Уинь-уинь. Какие звуки издают? Потому и «свиньи»! Потому так и названы. Не «схрюньи» же! Почему «хрю-хрю»-то? – не понимала она.

– Ох, это надолго, – провела по лицу Диана. – Ладно, слушай, разные народы говорят по-разному. Я читала, что звуки собак, например, орки произносят не «гав-гав», а «бау-вау». Мы считаем, что кошки говорят «мяу», а жители Дайкона, насколько знаю, произносят этот звук как тягучее «ня». Сколько народов, столько и мнений. Мы тут привыкли, что свиньи хрюкают, – объясняла она девочке.

– А разве у орков есть собаки? – чесал Хагор уже затылок, искривляя брови, – Варги, дикие крупные волки, есть, как ездовые и охранные звери. Есть кабаны, гигантские крысы, у некоторых племён в подчинении ящеры и крокодилы, а в поверьях встречаются даже летучие мыши. Но собаки? Бау-вау?

– А полезных тем для разговоров у вас нет?! – всё ворчал бородатый гном. – Знаете такое выражение «молчание – золото»? Не знаете? Так вот знайте теперь. Учитесь, пока я жив. И помалкивайте, когда взрослые дяди судьбу королевства решают, хе-хе! Входим, значит, здесь, – ещё раз ткнул он пальцем, одновременно и утверждая, как всё сам понял, и уточняя, верно ли всё, поглядывая на зелёную морду людоящера Хрисса.

– Именно, справа от широкой центральной лестницы дворца служебный вход в подземелья для стражников и прислуги, – кивнул тот.

– Прелестно! – восклицал смуглый тип в повязке на глазу. – Работаем дружно, всё делаем чётко и быстро.

– Как слаженный механизм! Орк ломает, Фарис собирает, клирик лечит, ящер на стрёме, я на подъёме! Хе-хе! – самодовольно задирал нос норд. – Флейтист не нужен! А детский сад тоже пусть нас тут ждёт, – глядел он на Лилу.

– И всё же, мой друг, я думаю, они могут быть нам полезны, – вежливо не соглашался с ним смуглый одноглазый мужчина.

– Стража-то вас в лицо знает? Пропустит? – уточняла Ди возможности всех этих тайных агентов Его Величества.

– Об этом не беспокойся. Меня больше волнует, чтобы мы всё нашли. Вы хоть представляете, что такое сокровищница Стеллантора? Сколько там всего! – сверкал черноокий таскарец, простирая смуглой дланью перед ними, словно взывая к воображению.

– Проверяем снаряжение и выдвигаемся, братва, вот те раз плотва. Не будем попусту терять время, обсуждая, где как кошки разговаривают, – недовольно бурчал Бром, направившись к выходу.

– Ты заклятье подготовь, главное, – жеманным высоким голоском произнёс Стефан, положив ладонь тому на наплечник.

– Я вас всех спас только что, палка ты неблагодарная, – отмахнулся тот, похоже, подшучивая над щуплым телосложением высокого лысого клирика.

– И мы тебе благодарны, конечно, но долей своей делиться не станем, – усмехнулся тот. – Прошу лишь быть аккуратнее. Если можно не ломать эту стену…

– Взорвать стену к болотной бабушке! – восклицала радостная Лилу, повторяя фразу ящера.

– Хе-хе, вот видишь! Два гнома против тебя одного! – расплылось заросшее лицо низкорослого норда в самодовольной ухмылке.

– Моя вот бабуля никогда не призывала ничего взрывать, – негромко подметил Фарис. – Она считала, споры надо решать в честном бою кулаками.

– Ты хоть потянешь вытащить оттуда семь персон с вещами? – недоверчиво любопытствовал священник у Брома.

– Потяну и десятерых, – хорохорился гном, поправляя робу и плащ. – Ты своё дело, главное, знай. А то в прошлый раз на тебе уже ни царапины не было, а мы в крови все, не понятно даже чьей уже, своей или чужой.

– Я экономил силы, – с обидой в голоске подметил тот. – И, конечно же, первым делом залечил собственные порезы! Если умрёт ваш клирик, кто будет врачевать ваши раны? Я первая персона на исцеление, – уверенно заявлял лысый монах.

– Да благос-с-словит нас-с небо, – присвистывал людящер.