Песнь кинжала и флейты

Там удалось прихватить с собой лишнюю катушку, пока нервозная дама в овальных очках и с пышной золотистой причёской подсчитывала сумму и расспрашивала её о драконе и последних новостях. Определённая часть города вела себя будто так, словно ничего не происходит. Будто они верили в мощь остатков местной армии, хотя Стеллантор явно охранять и отбивать в случае напасти должны бы рослые высшие эльфы, а не достающие им лишь по пояс люди.

Дракону что те, что другие, были мельче детского набора деревянных или отлитых из олова солдатиков. У Вира был такой в далёком детстве, припоминала она. Несколько пехотинцев, два одинаковых отряда лучников, маленькая конница в пять кавалеров. Вообще-то их было шесть, но один куда-то задевался-потерялся, так что в играх у старшего брата всадников всегда было пять. Потом Вир их продал другим ребятишкам, когда вырос из подобных забав. А деньги пошли на лечение матери, правда, успеха никакого это не принесло.

Нет, на самом деле в глубине души Ди хотелось искренне верить, что мази, микстуры и лекарства всё-таки как-то продлили той жизнь. Пусть и немного, но она прожила с ними дольше на несколько счастливых мгновений, чем могла бы без лечения. А отец обвинял детей в смерти супруги. Мол, своим поведением довели её, заставляли переживать и волноваться… Как недавно говорил Фарис, они с Виром тоже вечно влезали в какие-то истории.

К примеру, когда он защищал котёнка от агрессивной собаки, двинув ту палкой по морде, чтобы отстала. А у той нашёлся хозяин и требовал компенсации либо наказание для мальчишки. За никому не нужного бездомного котёнка, вынужденного выживать в страшном городе сам по себе, естественно, более никто не заступился.

А ещё как-то раз Ди поймали на краже, а Вир сказал, что это он схватил без спроса и платы да в карман ей подсунул, всё взяв на себя. Тоже на площади было долгое разбирательство. Она не раз попадала в такие передряги, научившись воровать более тихо и незаметно, хотя должна была бы разучиться брать чужое вообще.

Но глаза так и выискивали что-нибудь красивое, что плохо лежит. Может, поэтому у неё не было близких подруг, иначе с каждого похода в гости она непременно бы приносила себе что-нибудь на память. А мало какой девчонке понравилось бы, если б без спроса уносили её вещи. Она и сама убить была бы готова за свой кинжал, за флейту Вира, за его клинок, оставшийся при ней… С сегодняшнего дня «готова убить» звучало не просто брошенной фразой, а вполне по-серьёзному.

День, сломавший судьбу, будто перерождал её, как бабочку, вылезшую из тесного кокона. Прежняя жизнь осталась где-то позади, как и беззаботное детство с бесконечной доброй опекой брата. Надо было как-то выживать и надеяться, что дракон не разнесёт здесь всё, а вскоре улетит или будет побеждён с приходом союзных сил подкрепления.

Барсук

После бани под вечер Диана напросилась музыкантом в один из трактиров возле доков, подальше от творящегося на юге кошмара. Там было немноголюдно, и всё же достаточно посетителей предпочли провести время в таверне, а не дрожать по домам и всяким убежищам.

Сегодня что-то тянуло на птиц. Печальную мелодию тоскующего буревестника, накатывающую с морскими волнами, народ воспринял так себе. А вот путь кондора в неторопливом, но уверенном ритме путешествия был подхвачен хлопками, топотом ног и одобрительными возгласами.

На губах девушки даже заиграла улыбка оттого, как посетителям нравится её музыка. Выручить удалось немного, но к подачкам добавлялась ещё и оговорённая оплата трактирщика. Так что ей показалось, что для вечера, когда всем им полагалось бы с обозами пожитков идти в ночь в сторону соседних городов, а не слушать свирель у причала, вышло довольно неплохо.

Позвякивая медными монетами в чёрном мешочке с белой верёвкой, она вышла на улицу после небольшого перекуса рыбным супом с зерновой булочкой. Ди пыталась заказать какой-нибудь крепкий напиток, но трактирщик наотрез отказался ей наливать. И разжалобить его невинным взором сиреневых глаз у неё тоже не получилось, как и настоять на том, что она уже достаточно взрослая. Даже лёгкого вина не перепало, а забыться бы в такой сумбурный день очень хотелось. Где-то внутри закралось желание разучить-таки мелодию, очаровывающую собеседника в гипнотический транс.

Она купила у него сушёную рыбёху, взяла говяжьей солонины и немного печенья, которое он ей отдал задаром. Не раз здесь он видел эту девчонку, так что полагал, что она из местных, не предлагал комнату и не интересовался, из какого та района.

Снаружи не было никого, все уже спали глубокой ночью, разошлись по своим домам или комнатам, или скорее попрятались по укрытиям и погребам в надежде, что дракон за ночь не снесёт их район и жилища. Морской бриз ударил в ноздри, заставив задуматься, где переночевать. Девушка опрометчиво вышла, по привычке считая, что направится домой.