Песнь кинжала и флейты

– А что, хочешь поспорить с методами воспитания Бориса Штальцхена-старшего? – хмыкнул тот, сделав ударение на «о» в имени «Борис». – Иди, ага, я на тебя посмотрю. Он славится, что с одного удара плёткой сдирает с человека лицо. У него даже есть их коллекция для тех, кто не верит. Сшивает лоскутки и иногда носит, пугая народ, особенно ребятню, которая себя плохо ведёт. У него свой подход к детям. Кто ведёт себя тихо и послушно, тот хорошо ест и даже получает от него сладости. Карамель на палочке, варенье, сладкие сухари, ожерелья и браслетики из конфет. Хорошо живут, если приносят денег, хех, – усмехнулся он. – В Нижнем Городе беспризорники – это товар. Стеллантор перенаселён, да весь мир перенаселён! Никому не нужны дети-сироты! Да, кого-то, конечно же, приютят. Давай, рассказывай мне, как твои добрые соседи подобрали с улицы какую-нибудь девочку. Или как там где-то сгорел дом и выжившую детвору расселили по другим семьям. Знаем мы все эти сладкие истории. Но не думала, что не всем улыбается удача? А кого-то вот не берут. Пусть даже милое личико, красивые глазки, как у тебя…

– Я сама сирота, – оборвала она его тираду. – Жила с братом, пока дракон не появился.

– Дракон? Какой ещё дракон? – удивился тот.

– Етить, ты бестолочь, – тюкнул его по лысине не сильно кулаком Маркелл, усмехаясь. – Проспал тут, что ли, всё за своими склянками? На город-то дракон из Черногорья напал! Лютый, здоровый, не просто там змий какой, не виверна треклятая, а настоящий большой дракон!

– Да быть того не может! Серьёзно? – Жёлтые глаза без радужки со странноватым зрачком метались по их лицам с явным недоверием.

– Да, – кивнула Ди. – Потому я и здесь. Жить-то теперь негде. А бежать из города… не знаю, куда. И брат пропал… Не день, а сущая суматоха! Мне бы поспать, устала безумно… – вздыхала она.

– Скоро отведу тебя в одно хорошее место, – погладил её чуть выше локтя Маркелл.

– Пойду погляжу, что там у вас за дракон, – качал головой гог, всучив девочке зелье. – Вот тебе, подарочек, – спешно зашагал он прочь за их спины.

– Но я же не отгадала, – слегка удивилась девушка, а Вурс ей ничего не ответил и даже не оглянулся.

– Вон смотри, книга рецептов на лавке, то ли он забыл, то ли кто из коллег, – ткнул пальцем Маркелл. – Эй, есть тут ещё кто? – прикрикнул он вопросительно в открытую дверь лаборатории. – Главное, тут ничего не хватать со столов и не пить, – расхохотался он.

Никто не отозвался, и он забавной походкой подбежал к книге, взяв тёмный потрёпанный томик с тёмно-синей лентой-закладкой ляссе. Повертев в руках и полистав, а потом перевернув, через какое-то время понимая, что глядит на содержимое вверх ногами, он указал ей на картинку с растениями.

– У-ук! – откуда-то барсук притащил в зубах медную железяку, похожую на изгиб перегоночной трубы.

– Нам это не нужно, – заявила Диана, присев и выхватив вещицу, после чего повращала её в руках, не поняла назначения и просто положила на ближайший столик. – Лучше б ключи стащил от клеток с детьми, – хмурилась она на барсука.

– У-ук, – только и проворчал тот, расстроенный, что блестяшка хозяйке не понравилась.

– Вот, гляди. Знаешь в чём вся прелесть алхимического языка? Что они зашифровывают свои рецепты! У многих ингредиентов есть «народные» или «алхимические» названия. Вот, например, вороний глаз, знаешь ведь такую ягоду? – интересовался Маркелл.

– Да, ядовитая, – кивнула Ди.

– Видать, остальные части яд нейтрализуют или доза довольно малая, – пожал плечами гном. – В общем, когда пишут там «горсть вороньих глаз» или там «один глаз ворона», то это не птицу надо ловить и ей око ножом выковыривать, а знать, какую ягоду искать. Или вот ещё волчье лыко, – зачитывал он почти по слогам, будто читать мог с трудом, впрочем, дело было не в нём, а в ужасном почерке составителя. – Ноготь матери, во! Это лист мать-и-мачехи, растение такое. Даже я знаю, а из меня травник, как из орка танцовщица! А? А? – ждал он от неё приступ смеха и реакцию: мол, хорошо сказанул? – Видела когда-нибудь оркшу на сцене бродячего театра?

– Нет, – покачала она головой, всерьёз удаляясь в разные воспоминания об уличных представлениях, что лицезрела на городских площадях.

– Лисий гребень, значит, гриб лисичка. Рыжик ещё зовут. Заячья кровь – зверобой. Свиной пятак, тоже гриб, – показывал он ей картинку желто-бурой свинухи среди осенних листьев. – Щучий хвост, огонёк, оленьи рога, всё в рецептах зелий – не то, чем кажется!

– Интересно, но я вряд ли запомню, – робко проговорила Диана, дивясь такой информации, хоть и знала пару «народных» названии грибов и растений, просто не думала, что их вот так много.