Песнь Крови

— Твои раны неглубоки, считай, что просто царапины. Через пару часов они затянутся, и кровь перестанет течь. А глубокий снег смягчил падение.

— Царапины! — возмутилась Хальд. — Смягчил падение?

— Наши лошади убежали. Нам надо попытаться их отыскать и поймать.

— Да меня чуть не убили! Из меня кровь ручьем течет! А одежда! Посмотри, что осталось от моей одежды! — возмущенно закричала она. — Да на мне ни одного лоскутка целого не осталось! Я почти голая! А мои волосы? — Она вскинула голову, посмотрев на высокую ветку, где все еще развевались пряди ее прекрасных светлых волос. Ведьма потрогала грубо отрезанные локоны на затылке и с чувством выругалась.

— Ты совсем не приспособлена к сражению, Хальд. Ты жива, и у тебя нет смертельных ран. На данный момент только это и имеет какое-то значение. А теперь, если ты можешь идти, то вставай и идем. Первая попытка Нидхегга убить нас не удалась. Может статься, что он и не пытался нас уничтожить, судя по неглубоким ранам, нанесенным нам этим чудовищем из потустороннего мира. Но он может напасть на нас вновь. К несчастью, он теперь точно знает, что я обладаю определенными магическими силами. Это очень плохо, но мне пришлось их использовать, чтобы отбить нападение.

— Я… мне надо было использовать свое колдовство, — произнесла Хальд неуверенно, — но у меня не было возможности.

Песнь Крови какое-то мгновение смотрела на ведьму, а потом лишь молча кивнула. Она отыскала в снегу свой шлем, надела его на голову и приготовиласъ идти.

Хальд поднялась на ноги и сделала несколько осторожных шагов.

— Сильной боли я не чувствую, — призналась она, морщась.

— Отлично. Теперь давай отыщем лошадей.

И вместе они направились по лесной тропинке, идя точно по следам животных, отчетливо видневшимся в глубоком снегу.

Стоя посреди пещеры перед гигантским Черепом Войны, король Нидхегг с яростью выкрикивал проклятья в адрес рабыни, висевшей на цепях, изнемогая от боли и усталости.

Ялна готова была кричать от боли, пронизывающей все тело, но вместо этого лишь рассмеялась над королем, ее сердце переполняло злорадство. «И все же я помогла ей!» — напомнила она самой себе, стараясь противостоять адским мукам. Хотя она и рассказала королю кое-что и под пытками выдала кое-какие тайны воительницы, но всего она ему так и не сказала. «Должно быть, я все же ей помогла, иначе он бы не был столь разгневан!»

Нидхегг вдруг услышал, как смеется рабыня, он поднял на нее взгляд, полный ярости. Колдун вскинул жезл, но вдруг замер в нерешительности, потом произнес несколько заклинаний, и жезл исчез, словно его и не было.

— Итак, когда ты клялась, что рассказала мне все, за исключением ее планов, ты лгала мне. Ты не сказала мне, что Хель подарила ей свою колдовскую силу. Я вот думаю, а что еще ты утаила от меня? Демон Неба, которого я наслал на Песнь Крови, должен был схватить ее за волосы и доставить мне живой и невредимой. И еще я хотел оставить эту проклятую ведьму умирать на ветке. А вместо всего этого они с невиданной легкостью выпутались из передряги и даже почти не пострадали. И все это только потому, что я представления не имел о той силе, которой одарена Песнь Крови. И благодарить за это я должен тебя. Определенно мне необходимо найти подходящее вознаграждение за такое предательство, рабыня.

Он повернулся к столу, некоторое время молча роясь среди множества свитков, затем выбрал один и громко прочел его.

Ялна ждала, пытаясь успокоить собственный страх и превозмочь боль.

Нидхегг отбросил свиток в сторону и снова посмотрел на непокорную рабыню.

— У нас у всех бывают кошмары, — произнес он медленно, — даже у меня. Но тебе очень скоро представится удовольствие соприкоснуться со своими лицом к лицу. Они будут преследовать и мучить тебя, пока меня не будет в этой пещере. А когда я вернусь, возможно, ты уже будешь готова рассказать мне все, что ты знаешь, без исключения, включая и ее планы на будущее.

Ялну охватила настоящая паника, так как у воительницы не было никаких планов. Единственно, она хотела сохранить как можно дольше в тайне свои знания магии да кольцо Хель, данное ей в дорогу. Но даже если сейчас она скажет ему правду, властитель уже больше ей не поверит. Значит, остается одно: придумать собственный план и убедить его в том, что именно это Песнь Крови и намерена предпринять. Иначе, что бы он ни задумал с ней сделать потом, она уже не сможет перенести новых издевательств и изощренных пыток.

Нидхегг прикрыл глаза и принялся напевать какие-то грубоватые фразы на неизвестном языке. Он распевал их снова и снова, повторяя одно и то же, и его хрипловатый голос эхом разлетался по пещере.

Ялна почувствовала, как что-то страшное и темное поднимается в ее сознании, что-то таинственное и чуждое. Оно медленно росло и набирало силу из самых глубин ее души, нечто бесформенное, и наполняло все ее существо таким животным ужасом, что волосы зашевелились у нее на голове.

— Я расскажу тебе все ее планы! — закричала она в отчаянии.

Нидхегг перестал напевать, открыл глаза и посмотрел на рабыню.