Песнь крови

Из укрытий показались прочие. Даже пара местных посмелее выглянула — проверить, миновала ли беда.

— Ну и зрелище! — воскликнул приковылявший Прокопий. — Так ему, пусть удирает, бандит несчастный! Что дальше делать будем?

— Выкопаем Карацину из развалин.

— Но… он ведь унес ее! — ахнул варвар.

Ездок рассмеялся:

— Это снова наш Су-Ча. С минуты на минуту появится здесь, голоднющий, мокрый и злой.

Варвар, не дослушав, помчался к складу.

— А что после того, как Чаз вытащит женщину? — спросил Шпат, шатающийся от усталости.

— Отправимся в гавань, сядем на воздушный корабль и полетаем немного.

Ездок глянул за реку: хоть Шай Хи скрылся из виду, его путь выдавали вспышки синего огня. Колдун решил вволю повеселиться на прощание.

— Через пару минут он снова нырнет в никуда, исчезнет бесследно, — заметил Шпат невесело.

— Не совсем. Теперь я знаю, где он вынырнет.

34

Уцелевшая часть склада была завалена обломками. Пыль стояла столбом — не продохнуть. Сквозь дыры пробивался свет, и лучи его, рассеянные пылью, казались тусклым золотом.

Внизу застонал полузасыпанный авиатор — ему камнями раздавило ноги. Чаз перешагнул его, завопил:

— Карацина!

— Я здесь.

Голосок как у раненого котенка — чуть слышный, дрожащий. Но, хотя перепуганная и перемазанная, будто ее проволокли за колесницей в цирке, Карацина оказалась невредимой. Варвар вздохнул с облегчением — и тут же вспомнил: котенок-то котенком, а ведь она — ведьма, служившая Кралижу Одехналу.

Шай Хи безжалостен и хитроумен. Возможно, она — его последняя и страшнейшая козырная карта. Эх, был бы умным, как Ездок или Шпат, — не попадал бы так часто, будто кур во щи. Теперь-то, в конце игры, от нее и может быть наихудший вред.

Помог ей подняться на ноги, глянул почти неприязненно. Но Карацина, вздохнув, бросилась, обняла за шею, прижалась, дрожа, будто пойманный кролик.

На этот раз Ездок выбрал корабль побольше, способный выдержать бой. Шпат возражал: дескать, скорость важнее.

— Скорость тут ни к чему, — ответил Ездок. — Нам уцелеть важно. Шай Хи больше не сможет увиливать, столкнемся лицом к лицу. И если повернется не в нашу пользу, лучше уж иметь больше шансов на выживание.

— Вы и в самом деле считаете его настолько опасным?

— Через час увидим. Ему придется или драться — или капитулировать.

Ездок повернулся к женщине:

— Если узнает, что ты с нами, — все равно будет драться?

Карацина не ответила — лишь глянула искоса. Снизу механик наземной команды крикнул: «Отдать концы готовы!»

Ездок повторил вопрос.

— Будет, будет! — наконец выдохнула она. — Он не отступит! Ни из-за меня, ни из-за кого. Если решил — не пожалеет никого.

Ездок посмотрел на команду сурово.

— Этого часа мы все ждали. Старались, выбивались из сил… Хочу предупредить: дела могут обернуться скверно. Враг очень силен и страшен. Кто-нибудь хочет покинуть корабль, пока не поздно?

— Глупый вопрос, — пробурчал Чаз. — Лично я хочу одного — за глотку взять эту крысу!

Прочие закивали, соглашаясь.

— Тогда — по местам! Сообщите вниз: отдать концы!

День выдался погожий, красивый. Пролив искристой синей лентой уходил к горизонту. Его гладь испещрили купеческие суда и рыбацкие баркасы.

Ездок смотрел вниз тревожно. Слишком много людей — если начнется заваруха, кого-то может и зацепить.

— Голова Савана! — объявил Святоша, управлявший кораблем, пока Ездок готовился к грядущей битве. — Боевая готовность, всем занять места!

Чаз усадил Карацину в командирское кресло.

— Сиди здесь и не двигайся, пока я не скажу. Поняла?

Ездок заметил: ее глаза полыхнули яростью. А-а, значит, в себя приходит. Следует не упускать ее из виду. Правда, сейчас-то она едва ли станет противиться, сделает что сказано. Пока для нее это самое разумное.

Тяп присоседился к Святоше, сел за управление. Чаз и прочие встали за орудия — хотя какой от них прок в битве чародеев калибра Шай Хи и Ездока?

— Святоша, стань в миле от цели, — предупредил Ездок. — Держи нас на месте. И жди.

Замолк, погрузившись в размышления. Святоша с Тяпом исполнили приказанное. Голова Савана грозно смотрела на корабль пустыми глазницами.

Так и висели час за часом.

— Что за черт?! — выдохнул Вар, указуя дрожащим пальцем.

Перед Карациной замерцал воздух. Уплотнился, переливаясь, из мерцания соткались пятна краски, слились, растянулись, засияли радужно масляной пленкой на воде. Затем слепились в человеческую фигуру.

— Наш противник желает переговорить, — сообщил Ездок.

Вихрящиеся у головы краски наконец замедлились, осели и слились в лицо Шай Хи. С полминуты зеленые глаза смотрели бессмысленно, затем засветились разумом, холодной злобой. Колдун глянул на Карацину, на Жерка-младшего.

Шипящий шепоток прилетел, кажется, отовсюду сразу.

— Что ж, теперь — один на один. Мастер-наездник, мое почтение. Ты достойный противник. Упорный, изобретательный, удачливый. Правда, напоследок сглупил. Зря ты покинул защиту Сети, созданной твоим отцом. Уходи — тебе не совладать со мной.

— Не совладать? Не припомнишь, сколько раз ты удирал от меня? Теперь тебе некуда бежать. Сдавайся.

Гондолу заполнил тихий злобный смешок.