Песнь крылатых

Ноги принесли Велимира к внешней стене, в месте, где она примыкала к каменистой гряде – естественной защите столицы с севера. В этом местечке они с Деяном, будучи мальчишками, тайком закрепили несколько обломков от перекованного оружия. Кузнец готовил их на выброс, не желая ухудшать добротность следующей своей работы хрупкостью неудачных проб. Для побратимов же они сослужили прекрасно, выдерживая вес как ступеньки лестницы. Мальчишки не раз пользовались этим путем, исчезая из города незамеченными.

Теперь же Велимир впервые сбегал один.

Спуск по камням с внешней стороны привычно ложился под ноги. Ругнувшись про себя, когда сапог проскользил на последнем приступке, он замер. Издалека доносился шум праздника, на посту неразличимо тихо переговаривались солдаты. Велимир осмотрелся, и неожиданно нахмурился – внизу, с внутренней стороны стены мелькнула белая фигура женщины. Незнакомка затаилась на крыше одного из близлежащих домов, прижавшись к бревенчатой стенке перехода между ярусами. Её внимание было полностью поглощено картиной гуляний, разворачивающейся внизу. Скрытое в тени лицо не позволяло осмотреть его черты, но женщина мигом пробудила в юноше любопытство.

Задержавшись на месте, княжич оглядывал таинственную фигуру – ему чудилось, что за светлым платьем он видит сложенные крылья. «Неужто это вила? Что она здесь делает?» – удивился Велимир. Ведая, что именно слова одной из вил были угрозой, после которой пропала его мать, он перенял от своего отца недоверие к этим созданиям. Замершая девушка всё смотрела и смотрела вниз, туда, где танцевали люди, играла музыка и горели яркие огни.

Он не знал, как долго они пребывали в таком положении. Ноги отозвались легким покалыванием, когда он вновь пошевелился. Незнакомка, что-то для себя решив, отодвинулась от стены. Распахнув белые пушистые крылья, она в несколько сильных движений поднялась в воздух. Ожидавший подобного, Велимир всё равно испытал удивление, чуть приоткрыв рот, он наблюдал за полетом. Вила поднялась над городом, еще раз бросив взгляд на площадь Любграда. А потом ловко перелетела стену, в мгновение ока оказавшись снаружи. Её движения стали менее торопливыми, а достигнув границы леса, она и вовсе приземлилась. Частокол деревьев частично скрыл её фигуру.

Велимир быстро спрыгнул вниз, и с любопытством отправился в направлении перелеска. Тишина, скрывающаяся под кронами, манила к себе спокойствием. Княжич ступил на незаметную тропку, на которую приземлилась крылатая девушка. Он никогда не был здесь вечером – лес, был тёмный даже днем, и среди горожан было мало желающих наведываться сюда. Яркая трава пружинила под ногами.

Впереди, едва заметной светлой тенью двигался девичий стан. Он то появлялся меж стволов и кустарников, то терялся вновь, скрытый во мрачных тенях. Юноше казалось, будто он стал героем сказки, одной из тех, что в избытке рассказывала ему нянюшка. Расцветшее любопытство вело его следом, по тайным тропам волшебства.

***

Тихий ночной лес полон жизни, он дышит и в кромешной мгле бездушных ночей, двигается, тянется, ищет добычу или беспокоит чужие сны. Плотные хвойные стены окутывают гостя, щупают его широкими лапами, неохотно расступаются. Испытывают мужество чужака, его стремление достичь цели. Путь к лесному озеру от столицы Невена проделывала тайно, испытывая тоску на сердце. Её мысли были полны памятью о прошлом.

В тот страшный день, что начинался как праздник, они последний раз улыбались со Смеяной. Мелодичный и ясный голосок вилы порой, кажется, звучал внутри, давая советы. Милица же, потеряв свою ученицу, стала холоднее льда. Более не было нежданных визитов, теплых улыбок, шуток. Она прилетала однажды за лунный цикл, помогая юной виле в ночных чарах. Для наставниц это было обычным делом, которое всегда высмеивала женщина. «Чему ж ты так научишь, сотню лет оставишь почем зря, а так и не узнаешь, кто стал твоей сестрицей», – со смешком говорила она порой.

Тело Смеяны они упокоили в согласии со стихией. На горькую молитву небеса разразились дождем, каждая капля которого несла в себе волшебство. Искристый кокон обволакивал мертвое тело всё больше и больше, с каждой каплей, пока оно не засияло целиком. Вдруг контуры задрожали, и опали внутрь – ставшая водой служительница природы вернулась к истокам. Милица с горечью смотрела в небо. Невена явственно ощутила, что как прежде уже не будет. Оборванная связь болезненно билась внутри, пытаясь обнаружить ту, что больше не сможет вернуться.