Песнь крылатых

– Ваша светлость, вот, княжну Цветану принесла, как вы велели, только юная княжна задремала малость после забав, – запинаясь, молвила кормилица, суетливо оправляя платок, скрывающий её волосы.

– Давай мою дочь сюда, да ступай, передохни от забот, Живка, – кивнул ей князь. – Я побуду с детьми. Вели принести нам еды да питья, да не беспокоить после.

Женщина торопливо поклонилась, покидая горницу. Из-за двери послышались её указания, и вскоре небольшой стол был накрыт для трапезы на двоих, а для маленькой княжны рядом поставлена люлька, куда князь саморучно уложил задремавшее дитя.

– Я понимаю, что ты хочешь задать много вопросов, сын, но для начала подкрепись, – кивнул князь, присаживаясь и наливая в свой кубок шипучий квас.

Велимир вздохнул, зная, что спор ни к чему не приведет, и стремительно уничтожил кашу в своей тарелке, после чего выжидающе уставился на отца. Тот лишь усмехнулся нетерпению, и побарабанил пальцами по столешнице, отпивая свой напиток.

– Ты знаешь, что этой ночью ваша мать пропала, – начал князь. – Её похитили, и всю ночь я пытался найти след. Безуспешно.

– Но… ты ведь продолжишь поиски? – взволнованно спросил Велимир. – Не могла же она и её похитители не оставить ни одного следа? И зачем её похищать? Они что-то требуют?

Князь скрипнул зубами и отвёл взгляд. Недолго замолчав, он словно с трудом подбирал слова.

– Пропала одна вещь, принадлежащая Миляне…И я думаю, что мы её больше не увидим. Мы с вами остались одни, сын мой.

Велимир почувствовал, что в горле застыл горький ком. Он давил, едва пропуская слова, и отдавался тупой болью.

– Почему, отец?

– Это особенная вещь из её прошлого, своего рода реликвия, – князь с силой потер лоб. – Ты знаешь, в наших краях живет много того, что не под силу человеку. И много существ, что могут навредить и пойти на самые страшные злодеяния для своих тёмных замыслов.

Резко встав, князь отошёл к отворенным ставням окна, и столь же стремительным шагом вернулся назад.

– Ты же был вчера там, сын. Вчера нелюди прямо угрожали мне, твоему отцу, князю. Они сильны, это верно. Но подчиняться им мы не должны, и не станем, – взгляд князя холодел яростью, превращая его серые глаза в лёдяные осколки. – Они хотят власти, и только. Но они перешли границу. Больше я не намерен терпеть их на наших землях.

– Ты думаешь, что это дивьи духи сделали? – удивлённо спросил княжич.

– Все они одной природы, – выдохнул Богуслав. – Если и не те, что были у нас, то кто-то ещё из нечисти мог поспособствовать. Будь сильным, сын. Мы должны рассчитывать друг на друга. Твоей сестре будет нужна помощь, и я прошу тебя…сбереги память о матери, рассказывай ей. Она такая маленькая, что и не запомнила…

Богуслав тяжело склонился, утирая скупо выступившие слезы. Голос отказал ему. Потеря возлюбленной княгини тяжко ударила его, но он каким-то чудом устоял. Велимир сорвался со своего места, взяв крупную ладонь отца в свои руки.

– Обещаю, отец, – сказал он дрожащим голосом. – Я всегда буду помнить.

***

Следующий день княжества Померецкого начинался привычно. Однако солнце еще не успело добраться до зенита, как по улицам начали сновать глашатаи, созывая горожан. К назначенному часу всякий, кого не застигли неотложные заботы, был на главной площади, которая приобрела свой будничный вид. Все украшения и ленты были сняты, столы убраны, и лишь одинокий помост напоминал о недавнем празднике.

Волнения и гам всё усиливались, покуда на дощатые ступеньки не начал подниматься князь. За его спиной стоял верный воевода Яровид, ближайший к Богуславу среди всех власть имущих. Его широкие плечи были скрыты под кольчугой, высокий лоб окольцевал простой железный обруч, сминающий рыжеватые пряди, а на суровом лице застыла задумчивость. Бояре из малого совета, пятеро почтенных вельмож, держались в нескольких шагах позади воеводы, и выглядели как на подбор настороженно, внимательнейшим образом сосредоточив своё внимание на правителе княжества.

Сам князь Богуслав был облачен в свой обычный наряд простого покроя из плотных тканей да крепкие сапоги, за его спиной развевался кроваво-алый плащ. Оглядев притихшую толпу холодным взглядом, он заговорил.

– Добрые люди! Два дня прошло с того часа, как мы радостно встретили равноденствие, принеся жертвы нашим богам. Здесь царило веселье. Но тем же вечером случилось страшное. Ваша княгиня, моя супруга, была похищена, – где-то в толпе раздались всхлипы, и князь сделал паузу. – Одними человеческими силам выкрасть её и скрыться злодеям бы не удалось. В этой беде повинна волшба.

Гудение голосов рассерженно наполнило площадь.

– В день праздника я и подумать не мог, что злые слова гостивших у нас нечистых духов из угрозы так скоро превратятся в попрание совести, – князь сокрушенно склонил голову. – Но они оказались жестоки и коварны. То, что случилось с несчастной княгиней Миляной, лишь первый шаг. Если мы хотим сохранить свои жизни, пришёл черед действовать нам.