Песнь мятежной любви

Гитаристом в новый состав взяли Женю, так как Слава торопился, отчего косячил. Парень сделал вид, что смирился, но я знала эту мину оскорблённой гордости. Гитаристы обижались жёстко и навечно. Как же так — отвергли его музыкального гения?

Играть в смешанной команде оказалось прикольно. Тим ловко оплетал мелодичным кружевом основное «платье» тяжёлого звучания, а Женя разукрашивал его сочными солягами. Я немного переживала, сыграюсь ли с Антоном, но ритм-секция не подкачала. Мне нравилось. Только в груди каждый раз щёлкало на вокал Родиона. Казалось невероятным, что мы будем выступать на одной сцене, в одной группе, пусть и на пару песен.

Чем дальше от него я хотела находиться, тем ближе оказывалась. Я не знала, сработает ли реверс, если начать сближаться, но предпочитала не пробовать. Ситуация усугублялась, нужно было срочно что-то делать, но, сильная в принятии решений, я проседала в романтических вопросах. Я устала, замучилась и почти пришла к кошмарному выводу, что ничто не препятствовало нашим отношениям.

Родион не отступал. Значило ли это, что у него хватит сил переварить мой характер? Он не сердился, не обижался, был мил, иногда напорист, иногда меланхоличен, но я всегда ощущала его рядом. И почти свыклась с мыслью, что он где-то поблизости.

Как сильно я не колола бы, он терпел, но истинно ли я так ему дорога, или он делал всё нарочно, чтобы отомстить за унижение, ранить так, чтобы сломать вконец?

Я откроюсь ему, а он позабавится? Реальны мои страхи или надуманы? Я не настолько хорошо его знала.

Боже, как я устала!

Сегодня выдался безветренный солнечный день, оттого казалось, что город поместили в теплицу. Запарившись в кожанке, я сняла её и повесила на сумку. Пушинки тополиного пуха плавали в воздухе светящимися точками. Я решила посидеть у фонтана, в парке, остыть у воды от духоты помещений и жара асфальта.

Но за комфорт пришлось платить — только я прошла в аллею, как шум и гам окутали меня со всех сторон, а запахи попкорна и сладкой ваты заполнили ноздри. Кого здесь только не было: музыканты, танцоры, аниматоры, клоуны, продавцы сладостей и мороженого. Справа две женщины кормили целый кошачий выводок. Лес торчащих хвостов заполнил лужайку, а от довольного мурлыкания дрожал воздух. Котики — это всегда «ми-ми-ми», поэтому я остановилась возле них, но мешать есть не стала.

Меня дёрнул за рукав пробегающий мим. Я махнула от него и скуксилась, но он не отстал и передразнил меня. Да так ловко и точно, что мне захотелось треснуть его по башке, а точнее себя. И эту хмурую рожу видят мои друзья, каждый раз, когда госпожа Майя изволит сердиться? Убейте меня! Можно даже не нежно.

Пытаясь отбиться от него, я чуть не врезалась в другого артиста. Я думала это статуя, а оказался живой человек в костюме и гриме под бронзу на открытых частях тела. Он стоял, недвижимо, но когда шевелился, зрелище завораживало. Камень оживал на глазах. Обалдеть, как реалистично выглядело! Вот это выдержка — стоять часами, двигаясь только в краткие моменты на потеху публике. Кстати, это умение мне тоже пригодилось бы, когда рядом проскакивал Родион. Ему что-нибудь надо, а я — оп! — и статуя. Здорово же.

Интересно, здесь всегда такой кипеш, или просто мне повезло? Я чувствовала себя не в своей тарелке. Совершенно другая культура, несвойственная мне обстановка, весёлые лица. Эх, где наш театрал, он пропёрся бы. И Родиону могло понравиться.

Ох, никак не отдохнуть от мыслей о нём. Чем сильнее запрещаешь себе что-то, тем больше хочется. Да, я хотела Родиона. Во всех смыслах. Лицо пылало, стоило представить его худое тело на моём, тонкие пальцы в чувственных местах, деликатные ласки и пылкие поцелуи. Злорадные фантазии перебирались и во сны, мучили невыносимо.

— Девушка, хотите, я вас нарисую? — чей-то голос выволок меня из постыдных мыслей.

Это что, подкат такой? Передо мной сидел мужчина, и я чуть не попрала ногами его творчество. Интересно, все художники носят бороду и очки? Стандартный типаж?

— Ой, простите, я чуть не наступила! — воскликнула я, отпрыгивая.

— Ничего страшного, — добродушно улыбнулся он, — это просто наброски, их не жалко. Они тут для демонстрации.

— Наброски? — изумилась я, вглядываясь в дивные портреты. — Да мне сроду такое не выдать, даже если пять лет обучаться академическому рисованию!

— Может, вам и не нужно, значит, вы сильны в другом умении. А пока прекрасно подойдёте мне в качестве модели, — мужчина улыбнулся, пододвигая к себе мольберт.

— Модели, — почти страдальчески протянула я.

В памяти снова всколыхнулся тот злосчастный день. Недавно я просила о способности перематывать время. Было бы неплохо вернуться туда, не ошибиться студией, не поссориться с лучшей подругой, не опозориться и… не дать случиться сакральной встрече с любовью всей моей жизни. Но хитрая Вселенная вела по специально заготовленному пути, а, намеренно избегая определённого его отрезка, мы могли столкнуться с чем-то пострашнее в альтернативной реальности. Например, поднимись я в нужную студию, землетрясение разрушило бы половину полушария.