Песнь молодости

— Не пойму, зачем тебе это нужно. Потратить столько времени и сил, чтобы завоевать доверие какой-то «королевы красоты»? Что проку от таких людей? Ради встречи с тобой я проторчал у нее целый вечер, да так ничего и не сделал полезного!

— Хоу Жуй, ты вникнул в то, о чем говорилось в «Декларации от первого августа»? Мы не должны отгораживаться от всех, как это делали раньше. Ли Хуай-ин — хорошая девушка, справедливая, энергичная. Конечно, сказывается ее происхождение, а также буржуазные взгляды поэтессы Хуан Мэй-шуан из «Фужэня»[133], с которой она водит дружбу. Поэтому она еще путается в политике. Но ты учти другое: она имеет влияние на студентов, она «королева красоты» университета, успешно учится, искренне помогает другим. Она пользуется авторитетом не только у себя на факультете. Разве мы не должны завоевывать на нашу сторону таких «середняков»? Не следует видеть только их отрицательные стороны.

Некоторое время они шли молча. В лицо дул резкий холодный ветер. Хоу Жуй поеживался.

— Лу Фан, дела наши не блестящи, — серьезно сказал он. — Мы наметили реорганизацию студенческого союза и вступление в Ассоциацию, а в результате может получиться…

— Что может получиться?

— Что… — Хоу Жуй запнулся. — Что мы сами себе выроем могилу. Может случиться, что лишь небольшая часть студентов согласится вступить в Ассоциацию.

— Говори конкретнее, — обернулась к нему Дао-цзин. — Почему мы должны потерпеть поражение? По-моему, часть студентов с одобрением встретит предложение о вступлении в Ассоциацию, и это тоже будет нашим успехом.

Хоу Жуй кивком головы выразил свое согласие.

— Мы объединили пока небольшое число прогрессивных студентов, таких, как Чжан Лянь-жуй, например. Пусть их немного, но они понимают серьезность положения и настроены весьма активно. Беда, однако, в том, что всякие националисты — гоминдановцы, троцкисты, правые и прочие — поднимут крик и заявят, что те, кто хочет вступить в Ассоциацию, попались на удочку коммунистов… Прогрессивные студенты уже открыли в союзе борьбу с таким обманом, причем борьба идет тяжелая. В результате отдельные «средние» студенты перешли на нашу сторону: например, У Цзянь-чжун, — ты его сегодня видела. Но многие студенты не выдержали напряжения, пали духом и решили «стоять вне группировок». Характерно, что реакционеры заранее подготовились: в самый разгар дискуссии кто-то швырнул в окно камень…

— Как же вы это допустили? — замедлила шаг Дао-цзин.

Хоу Жуй задумался.

— Мы плохо подготовились, не использовали всех наших возможностей. Мы хотели на этом общем студенческом собрании переизбрать руководство союза — иначе говоря, создать новую студенческую организацию и от ее имени вступить в Ассоциацию. Однако к открытию собрания в актовом зале была только треть всех студентов университета. Реорганизация союза не удалась. Пришлось лишь выступить с предложением о вступлении старого союза в Ассоциацию. Здесь мнения разделились… Дело кончилось одним шумом.

В узком переулке Дао-цзин остановилась, оглянулась и пожала товарищу руку.

— Не падай духом. Мы все равно возьмем верх. Ты прав — надо было лучше подготовиться. Вы поторопились с собранием, а основная масса студентов осталась в стороне. Нечего и удивляться, что так получилось.

В голосе Дао-цзин не было и тени недовольства. Она очень терпеливо излагала свои мысли:

— Я твердо считала, что студенты Пекинского университета — передовые и сознательные. Из-за отсутствия должной организационной работы некоторой части молодежи ничего не остается, как углубиться в учебу, чтобы отвлечь себя от тяжелых мыслей.

Уверенность Дао-цзин передалась Хоу Жую, и он улыбнулся:

— Лу Фан, я тебе очень признателен. В трудную минуту всегда нужна помощь и поддержка. Я тоже думаю, что скоро обстановка в нашем университете изменится. Я хочу посоветоваться с тобой о дальнейших планах. Давай еще пройдемся. — Чтобы не вызывать подозрений у прохожих, Хоу Жуй обнял Дао-цзин, и они пошли дальше.

— Лу Фан, хотел было сказать тебе, но…

— Лучше скажи, раз уж начал.

— Лу Фан, не лучше ли тебе держаться немного в стороне? Среди студентов прошел слух, что в университете появилась изменница, агент охранки. Поэтому-то Чжан Лянь-жуй и убежала, как только услышала твое имя. Лу Фан, может, ты пока укроешься где-нибудь?

Дао-цзин долго молчала, а потом решительно сказала:

— Нет. Я отсюда никуда не уйду. Сейчас у нас самое трудное время. Я не могу никуда уйти от вас!.. Я буду всеми силами помогать тебе, Хоу Жуй. В партийной организации университета осталось всего три коммуниста, а работать надо в любых условиях.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему. Только ты будь осторожнее. У меня к тебе есть еще один вопрос: как ты стала… вот такой, Лу Фан?

— Что? Говори яснее! — Дао-цзин остановилась и посмотрела по сторонам.

— Ты раньше была какая-то грустная и нелюдимая. Верно ведь? А сейчас совсем другая.

Дао-цзин была удивлена подобным вопросом.

— Вот странно, откуда ты знаешь, какой у меня был раньше характер. Мы с тобой только начали работать.