Песнь Морской Девы

Наивный парнишка. Все еще верит, что эта хвостатая баба к нему прислушается. Мы угодили в ловушку, как тупые обезьяны. Эх, если бы я не обронил нож…

Движение вдруг замедлилось, а путы сами собой расслабились и исчезли под водой. Мы оказались в какой-то странной пещере.

— Олли, ты в порядке? — Русалочка подплыла к юнге и стала ощупывать его лицо и все остальное тело. — Если тебя увидят тебя постигнет судьба остальной команды. Спрячся здесь, я приплыву к тебе, когда все уляжется.

— А как же Себастьян? — Стараясь отдышаться и отплеваться, спросил Олли.

— Да, а как же я?

— А ты встретишь свою смерть в полдень. — От милого очарования зеленоглазой девицы не осталось и следа, когда она обернулась ко мне. Черты ее лица обрели жесткость и уверенность. — Я никак не смогу помочь тебе.

— Протестую! В чем меня обвиняют?

— Не тебя. Анабель. А твоя смерть — ее наказание.

— Вот те на. Решили наказать малышку Анабель, отобрав ее любимую игрушку?

— Молодец, сам догадался.

Русалка зашипела и завизжала. Лицо ее приняло чудовищный вид. Я такое видал не раз, так что даже почти не вздрогнул. Почти — потому что раньше русалки делали так только в плену перед своей кончиной. И ничем, кроме еще одного удачного года под началом капитана Тонто, мне это не грозило. В этот раз ситуация была немного… не в мою пользу.

Меня опутали водоросли, не давая пошевелиться. Они держали меня крепко и, чем рьянее я пытался освободиться, тем сильнее стягивали меня путы, держа меня так, что бы только голова была над водой.

— Я понимаю, Олли, что он твой друг. — Пропела милым голоском эта стерва. — Поэтому я дам вам время сказать друг другу последние слова.

— Я не позволю тебе сделать это! — В своем гневе Олли был очень смешен. Он раскраснелся, как ребенок, у которого отобрали конфету. Он нелепо метался по берегу пещеры, рвя на себе волосы.

— Пойми, крабик мой, я никак не смогу спасти его. А если попытаюсь, то меня накажут так же, как Анабель. Отнимут у меня тебя.

— Крабик… — Я в полном недоумении наблюдал за этой ванильной сценой, достойной разве что Тортужского уличного театра, актеры которого не знают трезвости. На мгновение я даже пожалел, что меня не казнили прямо сейчас. Но я в надежде смотрел на Олли. Точнее на его нож. И молился, что бы он додумался до единственного плана спасения. А именно: пустил эту селедку на уху и освободил меня.

Олли проследил за моим взглядом. И, о Господь всемогущий, кажется понял! Теперь я следил за каждым его действием. Он вздохнул, мужаясь. Незаметно для русалки взял в руку нож и спрятал его за спину. Вошел в воду, почти вплотную к девке.

— Прости меня… Себастьян. И прощай. — Олли выкинул нож и тот с плеском пропал под толщей воды.

— Предатель! Все мужики одинаковы! — Я, конечно надеялся на этого… человека, но ожидал от него таких действий. Кто устоит перед сказочной красоткой с красивыми глазами и не менее красивыми… всеми остальными частями тела. Поэтому не особо разочаровался. Жаль, он был последним шансом. Дальше придется импровизировать.

Русалка нежно поцеловала предателя, нашептала ему что-то на ухо. И человек, имя которого я больше никогда в жизни не произнесу, скрылся в темноте пещеры. А меня тем же способом, каким притащили сюда, теперь тащили обратно.

В конце концов я оказался в их бухте. На центральный остров привели мою рыжую знакомую. С нее ручьем лилась вода. Прищурившись, она взглянула на солнце. А на меня даже не взглянула. Тем временем меня втащили на тот же островок. Все еще связанный, я не мог стоять. Меня придерживали с двух сторон очень сильные для их телосложений дамочки. Всю бухту заполнили любопытные полурыбины. Крошку Анабель тем временем привязали к шесту. Было не похоже, что бы она как-то боялась предстоящего наказания. Вода прямо напротив нас вспенилась и забурлила. Из глубины вырвался водяной столб, его венчала главная русалка. Я уже видел ее, кажется ее звали Карамелия. Калерия… Или может Каралия… Впрочем не важно, тот момент я мог думать только о свей скорой кончине и судорожно искать хоть малейшую возможность на выживание.

— Полдень. — Провозгласила коронованная дельфиниха. — Анабель нарушила несколько законов нашего острова. Она встала на неверный путь, ведущий только к тихому шипению прибиваемой к берегу пены.

Некоторые русалки расшумелись. В особенности те, которые заняли первые ряды. Другие же просто ждали продолжения.

— Дабы уберечь нашу сестру от ужасной участи, уготованной каждой, кто полюбит смертного, мы сделаем все.

— Да! — завизжали дикие хвостоногие.

— Убить мерзкого пирата!

— Попрошу! — Такого обращения к себе я не потерплю. — Во-первых, благородного джентльмена удачи! Во-вторых… Что вы подразумеваете под «неверным путем»?

— Русалке нельзя любить! — Ответила атамаша.