Песнь надежды. Том 1. Том 2

— Отлично, — кивнула она. — Тогда вы можете идти.

Уже в коридоре Юнона тихо спросила.

— То, что ты сказал про Сильвию… это правда?

Честно говоря, я ожидал совсем другого вопроса, однако, видимо, её эта тема волновала куда больше остального.

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— По глазам видел, — ответил я.

— По глазам? — с лёгким сомнением спросила она.

— Если я бы попросил рассказать что-нибудь о Сильвии, что бы ты рассказала? — задал я встречный вопрос.

— Я… — она задумалась на секунд десять, прежде чем рассмеяться. — Я… я не знаю. Можно ли такое рассказывать, но… в детстве… Сильвия описалась от страха.

— Тебе нравится об этом вспоминать, — заметил я.

— Ну… мы с Сильвией были… хулиганками, — улыбнулась Юнона. — И тебя, помню, постоянно дразнили. Бегали в обличии маленьких вервольфов по всей территории вашего поместья. Мы были хорошими подругами. А потом произошло то, что произошло.

— Злишься на неё?

— Кто бы не злился? — пожала она плечами, но потом мягко улыбнулась. — Но Сильвия… не случись того, что случилось… мы были бы до сих пор подругами. Хорошими подругами.

— Скучаешь по ней?

— Знаешь… а знаешь, скучаю, — посмотрела она куда-то вдаль, будто сквозь стены. — Мне бы хотелось, чтобы мы вновь общались, пусть и злюсь на неё за всё произошедшее.

Что и требовалось доказать.

— Видишь? — усмехнулся я.

— Что именно? — не поняла Юнона.

— То, как ты это вспоминала и выглядела… Хотя… в любом случае, ты сейчас выглядела как Сильвия. Ваше выражение лица, будто что-то хорошее вспомнили.

— Так я действительно хорошее вспомнила, — ответила она.

— И у неё было точно такое же лицо, когда она вспоминала о тебе. Потому что её греют воспоминания о вашей дружбе. Будь ей плевать, будь для неё это противно, она бы не улыбалась.

— Это… правда? — удивлённо спросила Юнона. — Она же ведь отказалась от меня. Забыла всё, что было между нами.

— Это она тебе так сказала?

— Её поведение. И драка…

— А как ты представляешь себе это? Что она будет каждый раз махать тебе рукой, когда вы по разные стороны баррикад?

— Но хотя бы намёк! — воскликнула она обижено. — Я многое прошу?

— Очень многое, если брать ситуацию Сильвии, Юнона, — вздохнул я. — Да, можно сказать, что так, значит, нужна была ей дружба и бла-бла-бла, но посмотри с её стороны. На одной стороне ты, на другой родные люди. При всём своём отношении к тебе у неё просто не было выхода. Нет, был, конечно, но ты сама должна понимать, что это не выход — отказаться от своей семьи.

— Я… понимаю, но просто так игнорировать…

— Поверь, ей тоже больно от того, что она сделала. И стыдно за это. Сильвию продолжит это гложить, я вижу это, когда она упоминает тебя. Как гложит тебя, почему она вдруг будто забыла о вашей дружбе.

— Просто хотя бы намёк… — пробормотала она, понурив голову.

— Сильвия хотела поставить точку в ваших отношениях той дуэлью. Не для всех окружающих — для себя самой. Хотела видеть в тебе врага именно потому, что видит в тебе до сих пор подругу. Пытается возненавидеть того, кто ей дорог, чтобы её перестала мучить совесть. Обмануть саму себя, потому её тянет к тебе. Не было бы той проблемы, она бы дружила с тобой до сих пор.

— Я… мне от этого не легче, Тай-Тай… — пробормотала Юнона. — Я всё равно чувствую себя преданной и одной.

— Тогда… сделай ход конём.

— Чем?

— Конём.

— Каким конём? — не поняла Юнона.

— Просто покажи, что всё поняла, что ты до сих пор считаешь подругой и не станешь ставить её перед выбором, — объяснил я.

— Она оттолкнёт меня, — тихо ответила Юнона.

— Не будь навязчивой, — пожал я плечами. — Ей больно потому, что она чувствует, что предала тебя. Она, возможно, и хотела бы объяснить тебе всё, но не может. Стыдится, гордость…

— У меня тоже есть гордость! — обиженно воскликнула Юнона.

— Тогда будь тем другом, который простит и примет её такой, какая она есть, — ответил я. — Покажи, что ты понимаешь её мотивы и знаешь о её чувствах.

— Это не дружба.

— Дружба.

— Нет.

— Это дружба до тех пор, пока ты считаешь её таковой. Что значит для тебя дружба, Юнона? Улыбки друг другу? Когда к тебе кто-то даёт листок бумаги? Придерживает волосы, пока блюёшь? Люди слишком обесценивают это слово.

— Тогда что для тебя дружба, Тай-Тай? — с лёгким вызовом голосе спросила Юнона.

— Принять человека со всеми его проблемами таким, какой он есть, — ответил я спокойно. — Это и есть дружба, любовь, да любые отношения — принять человека. Это сложно, это трудно, это бывает мучительно больно, но… если ты примешь его, то поймёшь, что он тебе как родной человек, за которого ты готова убить.

— Откуда ты это всё знаешь? — посмотрела на меня пристально Юнона.

— Нам сейчас придётся пойти разными путями, Юнона, — кивнул я на перекрёсток, не ответив. — Иди первой, а я чуть позже, чтобы нас никто не видел вместе.

Юнона взглянула на меня, помолчала немного и улыбнулась:

— Войти в положение.

— Верно, — улыбнулся я в ответ. — Войти в положение, Юнона. Иногда надо просто уступить, что бывает очень трудно.

— Я… поняла тебя, — отвернулась она и зашагала прочь.

Через пару минут, воровато оглядевшись, пошёл к себе. Сегодня день выдался удивительно сложным.

* * *