Песнь надежды. Том 3

Тут же порвав на ней подолы платья на длинные лоскуты, частью связал ей руки за спиной, а часть засунул в рот вместо кляпа. То же самое, используя всё те же лоскуты, сделал и с мужчиной. Схватив их за шиворот, втащил в небольшое помещение, которое совмещало в себе зал и кухню, и бросил здесь же. Быстро прошёлся по ещё двум комнатам и вытащил перепуганных мальчишек. Связал, запихнул кляп в рот и бросил рядом с родителями. Осторожно выглянул на улицу через окно, слегка отодвинув штору в бок. Но никто не толпился у двери, никто не спешил вламываться и крутить меня.

Я ещё раз обошёл всю квартирку, после чего вернулся на кухню к заложникам. Отец семейства уже успел прийти в себя, и теперь они одной кучей забились в угол комнаты. Пришлось перепуганных оттуда вытаскивать, чтобы задать несколько вопросов.

Я всегда был против вредительства гражданским. Чаще всего это были обычные бедолаги, которым не повезло попасть под горячую руку. Да, были как солдаты, так и проклятые, которые вымещали злость на обычных людях, но я к их числу не относился. Им и так доставалось за всё хорошее и плохое с обеих сторон, зачем делать ещё хуже? Спустить злость? Так убей врагов. Просто ради удовлетворения садистских чувств? Так отрежь самому себе яйца.

Но нередко гражданским всё равно доставалось и без этого: попадали под перекрёстный огонь, гибли от бомбардировок, умирали от болезней и голода. На войне они мне напоминали перепуганных овец, которых убивали все кому не лень.

Вот и сейчас какая-то семья оказалась не в том месте и не в то время. Однако в планах у меня членовредительствовать не было. Я придерживался правила, что кто не связан с войной, должен таковым и оставаться, если не вынудят обстоятельства.

Я присел перед женщиной, которая показалась мне более адекватной, чем мужчина. У женщин была меньше развита гордость и более развита забота о детях, из-за чего вести диалог с ними было всегда легче. У мужчин же иногда как какая-то хрень в голову ударит — с места не сдвинешь, будут стоять на своём.

— Я не собираюсь вас убивать или грабить, у меня нет цели сделать вам больно или причинить какой-либо вред. Я лишь хочу подождать ночи и уйти. Уйду, никого не тронув, — начал я негромко на эльфийском. — Ты понимаешь меня? Если да, кивни мне.

Эльфийка с готовностью закивала. Я беспокоился, что она может встать в позу, так как если у людей была склонность к разрушению всего и вся, то у эльфов была склонность к чрезмерной необоснованной гордости, что иногда доставляло определённые проблемы.

— Отлично. Я хочу задать тебе несколько вопросов, поэтому сейчас вытащу у тебя изо рта кляп. И ты не издашь ни звука, пока я не скажу, поняла. Ни звука. Будешь вести себя тихо, и никто в твоей семье не пострадает, всё ясно?

Вновь закивала.

Я удовлетворённо кивнул и медленно вытащил из её рта кляп, готовый тут же ударить её, если эльфийка попытается сделать глупость.

Не сделала. И на том уже спасибо.

— Отлично. Теперь вопрос: здесь есть ещё выходы?

— В-выходы? — испуганно переспросила она.

— Кроме входной двери, из вашего дома можно ещё как-то выбраться?

— Черд-дак. Там люк в коридоре. Оттуда на крышу, — протараторила она с такой скоростью, что мне даже было трудно её понять.

Но запасной выход есть, отлично. Это то, что нужно, если что-то пойдёт не по плану и придётся сваливать.

— Хорошо. Город. Карта города. У вас она есть?

— Н-нет, откуда же…

— Ладно. Алкоголь. Вино, спирт, медовуха, пиво, сидр?

— Вино. Он-но в шкафу за вашей спиной.

— Еда?

— В том же шк-кафу.

— Оружие?

— У нас нет оружия, — пробормотала она. — Мы простые граждане, мы ничего не сделали, пожалуйста, от…

— Цыц, — поднял я голос, и эльфийка испуганно смолкла.

Я засунул ей кляп обратно и отволок к остальным, после чего прошёлся по кухне. К оружию, помимо молотков, шил и отвёрток, добавились тесак и два кухонных ножа. Нашёл на верхних полках две бутылки вина. Попробовал и тут же поморщился: в горло ударил спирт, да такой, что самого вина почти не чувствовалось.

Немного порыскал в их буфете и достал на стол овощи, фрукты, какую-то зелень, ягоды, орехи… К моему сожалению, мяса или чего-то молочного у них не оказалось. Сраные вегетарианцы… Даже молока или творога у них не было. Не все эльфы жрали одну траву, но мне, к несчастью, попались именно такие. Поэтому пришлось довольствоваться тем, что было.

Из одежды я взял с собой лишь плащ, который закрывал меня с ног до головы. Всё остальное оказалось или слишком маленьким, или слишком узким.

Попутно я постоянно поглядывал в окно, на случай непрошенных гостей. Несколько раз я видел, как стража, состоящая из четырёх эльфов, одетых в нагрудники и шлема, вышагивала по улице.

— Часто у вас здесь стража ходит? — спросил я, вытащив у женщины кляп. Мужчину даже не трогал — он смотрел на меня таким взглядом, что я был почти уверен, что дай возможность, и он сделает какую-нибудь непоправимую глупость.

— Они… они ходят, да…

— Часто?

— Иногда, — неопределённо подтвердила она.

— По сколько человек?

— Два.