Песнь о Трое

Я загнал их за собственную ограду, как овец, победа была у меня в руках. Я прожил за стенами всю свою жизнь, и не было в ойкумене никого, кто бы лучше меня знал, как их штурмовать. Ни одни стены, кроме троянских, не были неуязвимы. Пришло мое время. Я упивался поражением Агамемнона, давая клятву заставить этого гордого мужа почувствовать то же отчаяние, в котором жили мы с тех самых пор, как тысяча его кораблей обогнула Тенедос. Когда мы с Полидамантом проезжали в моей колеснице вдоль их жалкой стены, из-за нее выглядывали сотни голов. Кебрион отправился напоить лошадей.

— Что ты об этом думаешь? — спросил я Полидаманта.

— Это, конечно, не Троя, но укрепления построены хитро. Между двумя насыпями большое расстояние — ловкий трюк. И ров с частоколом тоже. Ты видишь, в чем их ошибка?

— О да. Зазор между стеной и рвом слишком широк. Мы воспользуемся их насыпями, но не для того, чтобы атаковать ворота. Мы перейдем по ним частокол и ров, а потом бросим войско в зазор, чтоб штурмовать саму стену. Камень здесь редкость, поэтому им пришлось построить ее из дерева, за исключением смотровых вышек и основания.

Полидамант кивнул:

— Я сделал бы так же. Мне послать в Трою за горючим?

— Сейчас же вези все, что горит, даже кухонный жир. А я пока соберу вождей.

Когда все собрались — Парис, как всегда, не торопился и пришел последним, — я объявил о своих намерениях.

— Две трети армии войдут внутрь через симоисскую насыпь, одна треть — через насыпь у Скамандра. Я разделю войско на пять частей. Первую поведу сам, вместе с Полидамантом. Парис, ты поведешь вторую. Гелен, ты — третью, вместе с Деифобом. Мы трое перейдем здесь, у Симоиса. Эней, ты поведешь четвертую часть у Скамандра, вместе с Сарпедоном и Главком.

Гелен сиял, ибо я назначил главным его, а не Деифоба, который никак не мог решить, что злило его больше — это или то, что Парису дали отдельный отряд. Эней тоже не был особенно счастлив разделить компанию с Сарпедоном и Главком.

Когда войска достигнут противоположных концов насыпей, они повернутся и пойдут навстречу друг другу вдоль стены, от Симоиса к Скамандру, пока не заполнят все пространство между стеной и рвом. Тем временем нестроевые силы будут разбирать частокол на лестницы и дрова. Нашим лучшим оружием станет огонь. Поэтому для начала нам нужно разжечь костры и сделать так, чтобы ахейцы не смогли их потушить.

Среди вождей был мой двоюродный брат Асий, постоянный шип у меня в боку, ибо он никогда не выполнял приказы.

— Гектор, — чересчур громко заявил он, — ты собираешься бросить колесницы?

— Да, — не колеблясь, ответил я. — Какая в них польза? Нам меньше всего нужно, чтобы лошади путались под ногами.

— А как насчет того, чтобы атаковать ворота?

— Их слишком легко защитить, Асий.

Он фыркнул:

— Чушь! Вот, смотри!

И прежде чем я смог ему помешать, он помчался, выкрикивая своим воинам приказ занять места в колесницах. Встав во главе своего отряда, он направил коней на симоисскую насыпь. Она была широка, но широка была и упряжка из трех лошадей в ряд; две крайние дико вращали глазами при виде кольев, торчащих из рва по обе стороны насыпи, пока их паника не передалась той, которая была в центре. В следующее мгновение все три осадили назад и принялись вставать на дыбы, приведя в замешательство воинов, которые следовали за Асием. Пока возница Асия боролся с упряжкой, ворота в конце насыпи приоткрылись. В проем шагнули два воина, за которыми последовал большой отряд. По знамени было видно, что это лапифы. Я вздрогнул: Асий был обречен. Один из двух предводителей метнул копье, пронзив моему брату-бахвалу грудь. Он выпал из колесницы и, неуклюже разбросав руки и ноги, упал на колья во рву. Его возница тут же последовал за ним. Лапифы обошли колесницу и поразили тех, кто ехал следом. Мы ничем не могли им помочь. Покончив с резней, лапифы слаженно отступили назад, и ворота закрылись.

Теперь, прежде чем наступать, нам предстояло очистить насыпь от кровавого месива, но Эней и Сарпедон с Главком, не теряя времени, отправились к насыпи у Скамандра, у которой — я знал — не будет защитников. По ту сторону ворот сидел Ахилл, но Ахилл больше не служил Агамемнону. Глупая девчонка значила для него больше, чем его соплеменники. Предатель.

Воины хлынули через насыпь и побежали вдоль основания стены, встреченные шквалом дротиков, стрел и камней, посыпавшихся сверху. Эти снаряды не причиняли им большого вреда, — прикрыв головы щитами, они размеренно бежали по направлению к скамандрской насыпи, навстречу чужеземным войскам, которые тоже начали двигаться вдоль стены. Нестроевые разбирали на части деревянный частокол, превращая длинные колья в лестницы, а все ненужное рубили на дрова. Из Трои уже начали подвозить масло, смолу и кухонный жир, когда я надоумил своих воинов делать рамы, класть на них щиты наподобие черепицы и, укрывшись под ними, словно под крышей, спокойно работать.