Песнь оборотня

Нет, Аюна, „лук поменьше“ я тебе не дам. Запомни: чем длинней плечи лука, тем легче из него стрелять. Мы, сурьи, делаем тугие луки из турьих рогов, с ними вам было бы куда сложнее. Они для стрельбы с седла, на скаку. Со временем научу вас и этому искусству. Но и там главное – правильно взяться.

Стойте прямо, совершенно прямо. Все на одной линии – ваше тело, лук, стрела, взгляд».

«Стрела убегает с тетивы!» – плаксиво заявляет Аюр.

«Так не хватай стрелу пальцами, и не будет убегать! Держи лишь тетиву, без всяких усилий… а теперь разожми руку!

Умелого стрелка видно по тому, как он спускает тетиву. Он делает это легко – как птицу отпускает в полет. Стрела будто обретает свою волю.

Главное – правильно взяться. Если ты правильно взялся, стрела полетит далеко и сильно и, несомненно, придет в цель».

Короткий сухой щелчок… Стрела ушла в полет. Царевна различила, как Станимир дернулся, будто пытаясь закрыться. Затем принялся напоказ разглядывать сосновую шишку, которую держал в руке. Но впустую! Аюна даже с дороги видела – стрелы в ней не было…

«Но как? Этого не может быть! – колотилось в ее голове. – Я должна была попасть!»

Окружавшие ее всадники Станимира разразились дружным хохотом. Щеки Аюны запылали от досады.

– Я не могла промахнуться! – прошептала она.

– А ну, тихо! – крикнул Станимир, возвращаясь к своему коню. – Вот стрела! – Он поднял над головой руку с зажатым в кулаке древком. – Если бы я не поймал ее, стрела пригвоздила бы шишку к дереву!

Теперь вокруг Аюны раздались громкие приветственные крики. Лишь Шерех, насупившись, уехал вперед, не желая обсуждать увиденное.

Глава 3 Две засады

Дремлющий саблезубец настороженно повел ушами, распахнул яркие желтые глаза, вскинул голову с колен Аоранга, поднял дыбом шерсть на загривке и зарычал. У него уже сменились зубы и начали расти те длинные острые клыки, по которым и звались эти хищники. К зиме это будут два смертоносных костяных клинка. Но пока только их кончики виделись из-под верхней губы.

«Вот же несуразная зверюга», – подумала Янди, выглядывая из-за кустов.

Однако вслух лишь негромко окликнула Аоранга.

– Это я! Уйми Рыкуна.

Мохнач погладил питомца, что-то шепнул ему. Тот немедленно перестал рычать и начал тереться о его ногу, радостно задрав короткий, будто обрубленный хвост.

– Ну что, видела царевну? – нетерпеливо спросил воспитанник Тулума.

– Нет.

С лица Аоранга вмиг сбежала вся краска.

– Как – нет? Ты же ходила к дороге!

– Ходила, – кивнула девушка. – Станимир движется с большим отрядом в сторону реки. Все как всегда. Вот только Аюны рядом с ним сегодня не видать…

– Что он с ней сделал? – зарычал Аоранг так, что саблезубец прижал уши и попятился от хозяина.

– Да уймись ты! Ничего он не сделал. Царевна ему очень нужна, иначе бы он не стал с ней нянчиться, – захихикала лазутчица. – И распускать перед ней хвост, вместо того чтобы распустить руки! Все его улыбочки – лишь видимость…

Она вытянулась на куче листьев, закинула руки за голову и прикрыла глаза. Аоранг, вскочивший на ноги, остался стоять, хмуро глядя на девушку.

– Станимир – жестокая, лживая тварь, – заговорила Янди спустя недолгое время. – Я помню его там, в столице. Вендская стража не знала ни сна, ни отдыха. Он гонял своих ратников с утра до ночи. Только и думал, как еще выслужиться и показать Кирану свою верность… Теперь он будет красоваться перед Аюной. Верно, собрался стать при ней тем же, кем стал Киран при ее сестре…

– Но ты сказала, что не видела Аюну?

Янди пожала плечами:

– И что? Скорее всего, они поссорились. Думаю, Станимир решил ей объяснить, для чего весь этот праздник, Аюна оскорбилась и теперь едет в возке.

Лицо Аоранга просияло, вмиг утратив мрачную угрюмость.

– Исварха развеял чары хитрого венда!

– Погоди радоваться, – хмыкнула лазутчица. – Если ты думаешь, что Станимир в столице учился лишь приветствовать государя, стуча об пол копьем, то ты ничего о нем не понял. Он обходителен, как истинный царедворец. Даже если сейчас Аюна зла на него, к завтрему он все исправит… – Она задумалась. – Похоже, уже начал исправлять…

– Почему ты так думаешь?