Песнь оборотня

– А если я не хочу его отпускать?

– Тогда я сейчас убью Аоранга и себя! – рявкнула Янди. – Если Станимир поймает нас, мы будем умирать долго и мучительно. А тебя заставят за этим наблюдать! – Она помолчала и добавила тихо: – Прошу тебя, царевна. Речь идет о нашей жизни.

На глаза Аюны навернулись слезы. Она отвернулась, чтобы не дать лазутчице увидеть их, и зашептала, гладя коня:

– Прости меня, Осветко… Исварха велик – он защитит тебя, мы еще встретимся… – Она хлопнула коня по крупу. – Давай, беги!

Не понимая, чего хочет хозяйка, жеребчик продолжал стоять рядом.

– Аоранг! – позвала Янди. – Зайди-ка в воду!

Мохнач пожал плечами и вошел в ручей. В тот же миг из кустов показался Рыкун и тревожно замяукал. Конь взвился свечкой, громко заржал и опрометью ринулся вглубь леса. Опешивший саблезубец испуганно попятился и большими прыжками устремился в другую сторону.

– Вот и от клыкастого наконец появился толк, – удовлетворенно сказала Янди. – Аоранг, ты бы хоть похвалил его!

– За то, что напугал коня?

– Смеешься? Он убил оборотня!

Аоранг лишь тяжело вздохнул.

– Да что с тобой? Или ты в самом деле надеялся вырастить из него домашнего кота?

Янди зашла в ручей и окликнула Аюну, которая тоскливо смотрела в сторону зарослей, где скрылся конь:

– Идем, царевна! Нет времени на сожаления!

Беглецы поспешно уходили вглубь леса вдоль ручья, то перескакивая с камня на камень, то шлепая по воде. Аоранг снова шел последним. Аюна попыталась пропустить его вперед, но Янди все испортила: начала объяснять, что могучий следопыт должен идти последним, чтобы в случае опасности принять первый удар на себя… И теперь Аюна брела по ручью, чувствуя, как взгляд мохнача обжигает ей спину. Когда печаль от разлуки с конем отступила, перед царевной снова встал мучивший ее вопрос. Что же делать с Аорангом? Как вести себя с ним дальше?

В тот первый миг, когда царевна увидела верного мохнача, ее сердце наполнилось ликованием. В это мгновение ей уже не было дела до свирепого, ненавидящего ее Шереха. За столько дней пути от столицы Аратты увидеть родное лицо – можно ли желать большего?

Однако, когда первая радость прошла, схлынуло возбуждение от чудесного спасения, царевна лишь украдкой поглядывала на Аоранга и не могла заставить себя вымолвить ни слова. Аюна понимала, что ей нужно поговорить с ним, объясниться, что он ждет ее слов, – но те будто застряли в горле.

Как сказать ему, думала царевна, что все бывшее когда-то между ними в столице – лишь морок?

«Он мне дорог, очень дорог, но лишь как друг. Быть может, единственный на свете, кто слышал, понимал и чувствовал меня… Но ведь я все ему объяснила тогда, очень давно… Так зачем он пришел?!»

Сапожки Аюны были полны ледяной воды, кожаный доспех будто стал втрое тяжелее. Она остановилась, переводя дух. Это «очень давно» уместилось всего в несколько лун. А казалось, минули годы. Совсем недавно она мнила себя вершительницей судеб, почти государыней Аратты, милостиво снисходящей до военного вождя одного из сопредельных народов. Полагала, что очень скоро ее усилиями вендские земли будут присоединены к державе арьев. Она выполнит свой долг, ее имя будет возвеличено в веках…

Царевна поморщилась. Все это пустое. Зачем обманывать себя? Глядя на синеглазого венда, она думать не думала о судьбах державы. Красавец Станимир занял в ее сердце столько места, что для остального его уже не осталось… Она прощала ему все, оправдывала ужасные вещи… И как будто того мало – позорная сделка с ингри! Шерех сказал, Станимир продал ее за какие-то леса и болота, как корову на бойню. Все так же широко улыбаясь, будто и не делая чего-то зазорного…

Аюна ступала с камня на камень, чтобы не оставлять на песке следов, и ощущение упершегося в спину взгляда не исчезало ни на миг. Нога соскользнула, Аюна споткнулась, упала на колено и застыла, чувствуя, что не может подняться.

– Солнцеликая, не время отдыхать! – послышался раздраженный голос Янди.

– Меня ноги не держат, – пробормотала царевна. – Я промерзла до костей.

– Потерпи еще немного, – отозвалась лазутчица. – Здесь плохое место, чтобы выйти на берег. Мокрая земля едва покрыта травой, след будет виден.

Аюна стиснула зубы, пытаясь встать. Ног она уже совсем не чувствовала. «Господь Солнце, я твоя дочь, я не могу быть слабой!»

Вдруг она почувствовала, как крепкие руки подхватывают ее и ставят на ноги. Царевна стиснула зубы, выпрямилась и пошла дальше. Необходимость разговаривать со своим верным защитником угнетала едва ли не больше, чем леденящая речная вода.

– Давайте я разложу костерок, – послышался глуховатый голос Аоранга. – Скоро тут все затянет туманом, мы сможем отдохнуть до рассвета…

– Нет! – резко ответила Янди. – Ручей ведет нас к той самой заимке, где собирался спрятать царевну Станимир. Наверняка там можно найти еду и теплые вещи. А возможно, и лодку…

– Но как мы туда сунемся, ведь Станимир…

– Думаю, это последнее место, где он будет нас искать.

* * *