Песнь одного дня. Петля

У Свавы так дрожат колени, что она не в состоянии идти дальше, но она не думает о себе. Она обращается к богу, о котором ни разу в жизни не вспоминала, хотя, как положено, и занималась у пастора, и конфирмовалась. Она зовет его, несмотря на ту мысль и на страх перед наказанием, наказанием за свое сегодняшнее легкомыслие, за эгоизм и за многое другое. Свава понимает, что она дурная женщина, действительно дурная, до сих пор она не понимала этого. Она плохо относилась к свекру, ни разу не сказала ему теплого слова, не помогла ему просто так, без нужды, как ей следовало бы ему помогать. Она знала, как ему хотелось погулять по саду, но не желала таскаться с ним, хотя времени у нее было предостаточно. Она хотела отправить его в богадельню или куда угодно, лишь бы у нее было две гостиные. Зачем ей теперь две гостиные? И хотя она знала, что старик боится даже подумать о богадельне, она ежедневно ворчала на Йоуна, чтобы он помнил, что отца надо куда-нибудь пристроить. И к Йоуну она тоже относилась плохо, теперь она и это понимает. И к детям, к Инги, которого она сегодня просто-напросто выгнала, потому что… О господи, ведь ты всемогущ!.. Она уже не знает, как ей молить бога, такого далекого и между тем такого реального, с равнодушным лицом судьи, которое страшнее всего. Но сейчас он должен помочь ей, потому что он единственный, кто в силах это сделать. Если он существует. Но он должен существовать, иначе она не смогла бы понять, что она дурной человек. Если бог ей поможет, она всегда будет хорошей, она будет собственноручно ухаживать за свекром до самой его смерти, она будет жить только ради детей и мужа, она начнет новую жизнь, добрую и бескорыстную. Дрожь в коленях постепенно стихает, и Свава пробует рассуждать спокойно. У Доудоу его нет, Доудоу думал, что Инги уже давно дома. Они не пошли провожать незнакомого мальчика, потому что она запретила это. Значит, Инги куда-то убежал. Но его нет ни у Дудди, ни у бабушки. Его нет нигде, куда он мог пойти. Он говорил сегодня, что хочет приехать домой вместе с папой на новой машине, но Йоун позвонил бы домой, если бы Инги прибежал к нему. А если Инги все-таки пошел к Йоуну? Свава не уверена, что он найдет дорогу. Может, он вообще надумал отправиться пешком в деревню, ведь он говорил, что ему хочется в деревню. Но если… Ей в голову снова приходит та мысль, и Свава почти теряет рассудок. О боже, или кто ты там есть, только не он, только не Инги! Она искупит все свои грехи, если господь избавит ее от этой нестерпимой муки. Она завтра же уедет с детьми в деревню, как хотелось Инги, она будет помогать свекру выходить в сад и будет подолгу беседовать с ним, она… Ей нужно сейчас же поговорить с Йоуном! Свава распрямляется и быстро, почти бегом, направляется к дому. Она позвонит Йоуну и попросит его сейчас же приехать домой. Она загладит все свои проступки перед мужем. Она уверена, бог должен услышать и понять, что ей не вынести этого… Бог должен дать ей возможность… Только один раз… Куда же он подевался? Последнюю часть пути она бежит, словно ее подталкивает неведомая сила. В ушах стучат частые удары сердца. Куда же он подевался?

* * *

Поднимаясь на крыльцо, Свава видит, что в дверях стоит ее мать. На матери темное нарядное платье с открытым воротом. Но она забыла приколоть большую брошь, которую обычно носит с этим платьем.

— Здравствуй, детка! — говорит она весело. — Инги нашелся. Оказывается, он зашел к дедушке и там заснул. — Свава смотрит на мать, как будто не понимает этих обыкновенных слов. Пока их смысл доходит до ее сознания, колени ее снова слабеют, и она вынуждена ухватиться за ручку двери. Мать видит это и берет дочь под руку.

— Тебе плохо? — Мать прижимает ее к себе. Свава слегка отстраняется, она так счастлива. Счастлива, почувствовав тепло и покой материнских рук, поняв, что все в порядке.

— Я так испугалась, мама, я просто себя не помнила. Вот дура! — говорит она и виновато смеется. Только теперь она вспоминает, что Инги хотел спросить у дедушки что-то про ягнят. А они не догадались заглянуть к старику, прежде чем искать мальчика на улице. Вот дуры, напрасно всех напугали.

— Все в порядке, — говорит мать и гладит дочь по волосам. — Все хорошо.

— Да, да, мама. — Свава распрямляется. — Ничего страшного. Я слишком быстро бежала, и мне стало плохо. Хотела уже звонить Йоуну. Я так растерялась, что сразу не позвонила ему.

— Я позвонила ему, — говорит мать, и только теперь Свава замечает необычную торжественность в лице и поведении матери.

— Что-нибудь с Инги?

— Нет, с Инги все в порядке. Это… Скажи, детка, вы с Йоуном не поссорились? — шепотом спрашивает мать, оглядываясь по сторонам.

— Что ты говоришь? — возмущается Свава.

— Т-с-с! Зайдем-ка сначала сюда. — Мать ведет Сваву в спальню.

— Мама, что все это означает? Почему ты решила, что мы в ссоре?

— Тебе прислали цветы, желтые розы… Я и подумала… Но это, конечно, глупо. Визитная карточка к цветам не приложена, поэтому я не знала…