Песнь одного дня. Петля

Пока обитатели дома сидят за вечерней трапезой, небо неожиданно затягивается облаками. Становится прохладнее, и чуть заметный ветерок, не поднимая пыли, быстро и нежно пробегает по сухим листьям деревьев, по нагретым стенам и крышам домов, по траве и цветам. Постепенно солнце скрывается. Вот-вот появятся тучи. И дому становится легче. Трудно сохранять достоинство в палящую жару, когда воздух напоен весной, которая до того полнокровна и готова на крайности, что опьяняет всех, кто способен дышать. Дом чувствует на себе взгляды соседей, ведь рядом с ним стоит новенький автомобиль, а главное — несколько минут тому назад умирающего старика пронесли на носилках из подъезда в «скорую помощь». Вряд ли можно не обратить внимания на «скорую помощь», все люди испытывают жгучий интерес к болезням и к смерти. Соседние дома с соболезнованием поглядывают на угловой дом, и он высокомерно, не торопясь, отвечает им — у него хватает своих забот, ему не до приветствий. Но он знает, что на него смотрят, и радуется, когда на город обрушивается проливной дождь, настоящий летний ливень, потоп, в котором невозможно различить отдельные капли. Дождь грохочет по мостовой, его громкие кап-кап-кап сливаются в пленительный шум, словно танец и смех душат друг друга в объятиях. Трава и деревья не забывают пить дождь большими глотками, земля тоже старается впитать в себя как можно больше влаги. Цветы дрожат от наслаждения под тяжестью капель. И дом чувствует, как дождь смывает с его крыши и стен дневную пыль. Ему приятно. Он распрямляется и стоит еще тверже, чем раньше. Его фундамент внушает доверие, он надежен и прочен, он не боится жары, и к нему не проникает яркий дневной свет. А то, что творится внутри стен, посторонних не касается. Мать и дочь, живущие в подвале, сидят за столом на кухне, девочка ест угрюмо и молча. Мать хлопочет возле нее: хочешь того, хочешь этого? Но девочке все безразлично. Какая разница? В хозяйской квартире тоже едят на кухне, они запоздали с ужином, но есть не хочется никому, кроме Лоулоу. Хозяин только что уехал к отцу, ему разрешили дежурить у него всю ночь.

Может статься, это последняя ночь старика. У Инги глаза слипаются от слез, он плакал, потому что дедушка заболел и не сможет поехать с ними в деревню показать ему ягнят. В кухне царит грустное молчание, маленький Огги хнычет и не хочет есть. У Аусы, как всегда, болит сердце от этих слез, от этого невыносимого хныканья, нарушающего торжественный покой, необходимый людям в присутствии смерти.

На верхнем этаже тихо. Учительница ест одна за кухонным столом, как привыкла. Ее соседи, влюбленные, отдыхают после долгой прогулки. Говорят, что беременным женщинам полезно много двигаться и бывать на свежем воздухе. Эта пара только и делает, что развлекается. В данную минуту они лежат, ничего не видя и не слыша, кроме шума дождя. Они сами не знают, чему улыбаются. Студент никогда не ест дома. Он ушел в середине дня и еще не возвращался. И учительница невольно время от времени поглядывает в окно, не идет ли он. Она видит кого угодно, только не его. Дождь кончился так же внезапно, как и начался. Капли оторвались друг от друга и теперь падают поодиночке. Наконец дождь иссякает, между облаками проглядывает солнце, оно отражается в лужах, чистое, словно франтиха, выходящая из ванны, это старое, новое, милое солнце. И в саду становится еще оживленнее, чем раньше, потому что дождевые черви вылезли на поверхность, и крыса осмелилась шмыгнуть в тень, и все они невольно вторят друг другу: «Жизнь! Жизнь!» Даже паршивая крыса. Дом насупился, он пытается не слушать их. Но ведь он слышит. Хорошо, что хоть на фундамент можно вполне положиться.

* * *

Вот какие мысли занимали дом, когда к юноше с верхнего этажа позвонил гость. У него темные волосы, бледное лицо, приличный костюм, он ничем не отличается от сотни других молодых людей, которые в этот день после ужина вышли из дому, чтобы использовать вечер, каждый по своему усмотрению. Это не причина, чтобы и без того озабоченный дом растревожился еще больше. Наверно, дом встревожился в основном из-за его сумки, в каких почтальоны обычно носят письма, дом смотрит на гостя злыми глазами.

Юноша с верхнего этажа только что вернулся, чтобы переодеться. Он намерен пойти развлечься. Приход непрошеного гостя немного удивил его, даже напугал, но он все-таки улыбается ему:

— Привет, Оули! Давненько мы с тобой не виделись.

Гость здоровается.

— Мне надо сказать тебе несколько слов.

— Пожалуйста. Только я собираюсь уходить, так что, к сожалению, нам не удастся поболтать как следует.

Это ясно и без слов, он весел, как герой волшебной сказки, получивший любимую принцессу и полкоролевства в придачу.

— Я вижу, у тебя хорошее настроение, — говорит гость, входя в комнату.

— Ты угадал. Можешь меня поздравить, — отвечает молодой человек.

— Кто же эта несчастная? — спрашивает гость тем тоном, каким они разговаривали друг с другом в те времена, когда были друзьями и виделись ежедневно.

Молодой человек смеется и приглашает гостя сесть.

— Не спеши. Ты ошибся. Это не женщина.