Песнь одного дня. Петля

В открытое окно веет вечерней прохладой. Включен приемник. Какой-то человек выступает с малопонятным философским докладом, пытаясь доказать наличие души у того загадочного феномена, который называется человеком. У лектора красивый и звучный голос, Свава не слушает того, что он говорит, но ей нравится слушать бархатное звучание этого бесплотного голоса, оно успокаивает ее. Ей надо как следует подумать и найти разумный выход. Она подперла рукой подбородок, и на ее светлом лбу обозначились тонкие морщинки. Вообще-то Свава не из тех, кто любит головоломные задачи. Свава принимает жизнь такой, какая она есть, и старается сделать ее более приятной. Но сегодняшний день не похож на все остальные. Из-за Хидди. Из-за старика. Если бы старик сегодня не заболел, она сейчас была бы у Хидди. Как ни странно, но свекор доставлял ей одни неприятности, хотя ради Йоуна она всегда сдерживалась. Она была бы у Хидди… Нет, об этом нельзя даже думать. Может, следует позвонить и предупредить его, что она не придет? Нет, страшно. Может, лучше написать ему? Прилично ли идти в клуб, если кто-то из членов семьи лежит при смерти? Во всяком случае, не замужней женщине, хозяйке дома. Господи, какие бредовые мысли могут иногда прийти в голову. Уходить нельзя, это ясно. Разве только в случае крайней необходимости. Хидди не смеет портить ей жизнь. Она должна объяснить ему это. Он взрослый человек, должен понять. Что же такое эта человеческая сущность, о которой сейчас толкуют по радио? Просто невероятно, до чего образованный человек этот докладчик. Рассуждает о вещах, о которых мало кто думает. Если вообще такие найдутся. Это напоминает эксцентричность Хидди, пишущего картины, которых никто не покупает, потому что никому они не доставляют удовольствия. У нее есть одна такая картина, им подарили на свадьбу. Она висит в коридоре возле телефона. Повесить такую картину в гостиной — неприятно, а не вешать вообще — нельзя, свадебный подарок. Художник, который ее писал, совсем неизвестен. Учится где-то за границей. Если бы Хидди начал писать обычные картины, хоть что-то говорящие людям, если бы это были картины какого-то определенного содержания, тогда все было бы иначе. Только самые знаменитые художники могут позволить себе писать разводы, которых никто не понимает. Если художник знаменит, все считают его картину настолько утонченной и возвышенной, что обычному человеку в ней не разобраться. Но ведь Хидди не знаменитость. Он лишь оригинальный неудачник, как всегда говорила ее мать. И никогда не станет знаменитым. Свава убеждена в этом. Вот если бы он занялся чем-нибудь другим…

На что, собственно, он собирается жить? До сих пор его содержали родители, они платили за его учение. Он и сегодня приехал на отцовском автомобиле. Неужели они верят в него? Мать, например. Впрочем, она, возможно, и верит. Но отец вряд ли. Они небогаты. Его мать, состарившаяся раньше времени от вечной борьбы с пылью и грязью и уже давно оставшаяся без служанки, верит, по-видимому, что он настоящий художник, даже гений, только не понятый и не оцененный своим временем.

Старики в ком угодно готовы усмотреть гения. А Хидди очень независимый и всегда был таким. Она улыбается, вспомнив неутомимую борьбу, которую его мать вела с пылью. Сама Свава быстро расправляется с пылью. И она не боится пылесоса. В те времена, когда они с Хидди любили друг друга, его мать из страха перед пылью пользовалась пылесосом только в самых крайних случаях. Кто знает, а вдруг пылесос неожиданно выпустит всю пыль, которую он всосал в себя? Да, у этой женщины были странности. У Хидди тоже есть странности. Но в то же время он очарователен. Господи, какие они с ним глупые, ведь прошло столько лет! Морщинки на лбу Свавы становятся чуть заметней. Столько лет? Самое ужасное в Хидди, что ему ничего не стоит сбить человека с толку. Он кого хочешь заставит поверить в любое безумие. И ведь нельзя сказать, чтобы все эти годы она чувствовала себя несчастной. Йоун прекрасный человек. Она не сомневается, что со временем они переедут в новую квартиру с большими комнатами и великолепной кухней. Со всеми современными удобствами. На одной из лучших улиц. В этой улице нет ничего привлекательного. И в их старом доме — тоже. Холла в квартире нет, лишь полутемный коридор, в котором уже не разойтись, если кто-то разговаривает по телефону. Почему бы им с Хидди не остаться просто друзьями? Они встречались бы изредка, развлекались бы. Это вполне безобидно. Йоуну и в голову не пришло бы заподозрить ее в чем-нибудь предосудительном. Тем более что она намерена относиться к Йоуну гораздо лучше, чем раньше. Разве такие отношения между мужчиной и женщиной не могут быть совершенно невинными? Дудди так делает. И говорит, что все женщины так делают… Вот если бы на месте Хидди был другой человек… Хидди ее не понимает, не понимает, что ей хочется легкого и приятного романа, ничего серьезного, просто немножко радости. Игры, которую можно прекратить в любую минуту.