Песнь Огня

– Не сильно. – Юноша поднял голову и выдавил из себя улыбку. – Зря вы меня там не оставили. Я бы всех перебил.

Рана Ролло Клина сильно кровоточила. Ее перевязали, как могли. Было темно, и всем хотелось поскорей оставить это страшное место.

– Можешь идти, Ролло?

– Да, я готов.

– Тогда в путь! – крикнул Бомен.

– Руфи! – Кестрель искала школьного приятеля среди мантхов. – Где Руфи?

– Он остался прикрывать нас у выхода, – ответил Бомен.

– Его же убьют!

Увидев глаза Бомена, Кестрель все поняла и больше не сказала ни слова.

Мантхи двинулись вперед по лабиринту трещин. Они шли так быстро, как только могли. Сверху раздавалось мяуканье: кот бежал вдоль расщелин и указывал дорогу. Самые большие он перепрыгивал странными замедленными прыжками, но Кестрель слишком устала, чтобы удивляться. Да и ночь была очень уж темной, а дорога – длинной.

Когда небо посветлело, каменные стены стали ниже. Заходящая луна бросила вниз последний серебряный луч. И вот Дымок оказался не над головой, а прямо перед беглецами. Значит, этот подъем – последний.

Измученные, задыхающиеся, вспотевшие, несмотря на холод, мантхи вышли из лабиринта и замерли: темная равнина тянулась до самого горизонта. Их словно похоронили в гробнице, а теперь вернули к жизни. Широкие просторы, светлое небо, свежий морозный ветер…

Над холмом, совсем недалеко, юные мантхи увидели белый флаг.

Пинто не спала с самого вечера. Стоять на часах ей еще не разрешали. «Все равно я не засну», – подумала Пинто и села под флагом, лицом к лабиринту. Где-то там Бомен и Кестрель, а с ними Мампо, которого она любит больше, чем брата и сестру.

Девочке казалось, что их нет уже целую вечность, хотя все случилось только вчера. Гармана Вармиша похоронили, соорудив маленький курган из камней. Пинто помогала взрослым. Укладывая один камень на другой, она вспоминала о Кестрель и об остальных – особенно о Пеплар Вармиш, которая всего на несколько лет ее старше…

Когда разбойники забрали девушек, Пинто очень испугалась. Она до сих пор дрожала, представляя, что с ними могут сделать. Мать сказала, что бандиты хотят на них жениться. Но как можно жениться насильно? Пинто попыталась вообразить, что бандит с замотанным лицом заставляет ее стать своей женой, – вышла какая-то бессмыслица. То же самое, что насильно с кем-то дружить! Так не бывает.

Пинто сразу почувствовала, что после нападения что-то изменилось. Вместо Кестрель и других девушками стали Плава с Гагатой Вармиш – и сама Пинто. Конечно, об этом никто не говорил, просто возникло такое ощущение. Получается, будто девушки должны быть в любой компании. Поэтому Пинто и пришлось стать одной из них.

После похорон мантхи взялись расчищать дорогу. Пинто таскала камни наравне со всеми, радуясь, что есть чем заняться. Потом развели костер и стали готовить мясо убитой коровы. И кто-то говорил о том, как люди плачут. Только слов Пинто точно вспомнить не могла…

Госпожа Холиш передала девочке мяса для Креота, а тот отказался есть, потому что горевал по своей корове. У госпожи Холиш это не вызвало сочувствия. Она сказала ему:

– Жаль корову, но все когда-нибудь умирают. Поплачешь – и перестанешь.

Пинто сидела под флагом в предрассветных сумерках и размышляла о словах госпожи Холиш. Что в них такого веселого? А ведь Креоту стало немного легче.

Поплачешь – и перестанешь…

«Если Бомен, Кестрель и Мампо не вернутся, – подумала Пинто, – если они не вернутся, я никогда не перестану плакать. Я буду плакать, пока не умру!»

Сзади послышался какой-то звук. Пинто обернулась – никого. Часовые сидели далеко, на гребне холма, а остальные мантхи спали под повозкой или рядом с ней. У Пинто зачесалось в горле, и вдруг стало очень противно, девочку чуть не вытошнило. А потом возникло совсем другое чувство: как будто она может сделать все, что захочет.

Пинто поднялась с земли, вскинула руки и запрыгала от буйной радости.

– Я все могу! Я все могу!

И тут на темной равнине что-то задвигалось. Потом еще и еще. К ним шли люди. Пинто прищурилась и с трудом узнала знакомую фигуру брата. А вот, согнувшись, бредет высокий Мампо…

– Они вернулись! – закричала Пинто. – Они вернулись! Вернулись!

Спасенные и спасители во главе с Боменом подошли к склону. Мантхи проснулись и с радостными криками полезли наверх, чтобы поскорее их обнять. И тут Ролло Клин, который только к концу пути признался, что ему очень больно, потерял сознание. Радость мантхов померкла. Аира Хаз бросилась к Ролло, приподняла его рубаху, покрытую коркой запекшейся крови, и все увидели огромную рану.

– Воды! Быстро!

– Мампо тоже ранен!

Мампо с трудом держался на ногах, пошатываясь и прижимая руки к животу. Пинто испуганно запричитала:

– Мампо! Нет! Ты не умрешь!

Бомен громко крикнул, перекрывая нарастающий шум:

– Мы живы! Все вернулись!

Бранко Так прижал к себе дочь и громко зарыдал. Пеплар Вармиш подбежала к плачущей матери. Анно Хаз обнял сына и тихо спросил:

– За вами гонятся?

– Нет, – ответил Бомен. – Они нас больше не тронут.