Песнь острова Дильмун. Том 1

– Очевидцев? Не понимаю. Мы были с Фёдором хорошими приятелями, но я не был свидетелем его смерти, – слегка раздраженно ответил Петр Павлович.

Петру Павловичу вопросы следователя напомнили о посетителе, который приходил несколько дней назад перед самым закрытием лавки. Посетитель внимательно осматривал стеллажи и задавал странные вопросы об экспонатах. Из-за высокого воротника, Петр Павлович не смог разглядеть лица человека, но на то и не было особой нужды.

– Допустим. Но вы же были в доме Фёдора перед самым пожаром. Разве не так? – спросил Гущин, допивая свой кофе. Он машинально потянулся во внутренний карман своего плаща и достав сигарету молча наблюдал за своим собеседником.

Напротив Гущина сидел пожилой мужчина в круглых толстых очках. Внешность Петра Павловича напоминало Яну внешний вид какой-то диковинной птицы, густая короткая борода и темные кудрявые волосы усиливали это впечатление.

Пётр Павлович побледнел от слов следователя.

– Я был у него в гостях. Не знаю откуда вы могли это узнать… – справившись с собой, Пётр Павлович продолжил говорить уже более спокойным тоном. – Я покинул дом, до того, как начался пожар и Фёдор погиб.

– Мы провели экспертизу слепков зубов погибших. Среди погибших нет Фёдора, – произнес следователь листая папку с бумагами.

– Фёдор жив?! – подпрыгнув со своего стула воскликнул Петр Павлович.

– Это пока остаётся загадкой. Но давайте не будем отвлекаться, – ответил Ян. – На месте пожара было найдено вот это…

Ян достал из кармана небольшую глиняную дощечку, на которой были изображены символы. Один символ в самом центре явно отличался. Он напоминал изображение перевёрнутого глаза, состоящего из двух соединенных полуовалов разного диаметра.

– Ах, вы об этом… – ответил Пётр Павлович, рассеяно переведя взгляд на соседний стол. – Теперь мне стало ясно, откуда вы узнали о моём приходе в дом Фёдора.

– Вы узнаёте это изделие?

– Конечно. Это древнейшие иконические логограммы шумер.

– Вы сами их сделали?

– Да.

– А что послужило оригиналом?

– Вы, наверное, знаете, что недалеко от города находятся курганы? – ответил вопросом на вопрос Пётр Павлович.

– Кажется… Киратун…

– Уутук и Саараж. – договорил Пётр Павлович. – Примерно, двадцать лет назад, я проводил раскопки в этих курганах вместе с моей покойной женой. Там и были найдены фрагменты оригинальной дощечки.

Следователь молчал, в ожидании, что Пётр Павлович продолжит говорить.

– Этот символ, – снова заговорил Пётр Павлович указывая в самый центр глиняной дощечки. – Был позаимствован египтянами у цивилизации шумер. А откуда появился этот знак у шумаер – неизвестно. Это точная копия настоящей таблички из кургана.

– Вам известно для чего эта дощечка была нужна Фёдору?

– Некоторые считают, что этот символ отпугивает злых духов. То есть нечисть.

Образовалось молчание, где усталый следователь наблюдал за своим собеседником, будто они были и не в кафе вовсе, а на допросе. К столу незаметно подошла официантка.

– Многие ниточки ведут к вам, Пётр. И если вы не будите со мной откровенным, то все зацепки могут вылиться в дело.

– Вам что-нибудь принести? – официантка перебила следователя.

– Принесите ещё одну чашку кофе.

Пётр Павлович упёрся взглядом в Гущина. Они молчали, до тех пор, пока официантка не ушла.

– Мы же сейчас говорим не о пожаре, ведь так? Вы думаете я виноват в исчезновениях? – с иронией в голосе спросил Пётр Павлович смотря на следователя поверх своих очков.

«Я докопаюсь до правды, чего бы этого не стоило. И сдержу своё слово», – мелькнуло в голове Гущина. Он сделал небольшую паузу, снова заглянув в свои документы. – Вам известно, что Полина была приёмной дочерью Фёдора?

– Нет. Я не знал… С ней что-то случилось?

– Она исчезла.

***

В гостинице «Маяк».

Гущин слегка коснулся двери в свою комнату, и она медленно стала открываться с оглушительным скрипом. Он ждал до тех пор, пока глаза не привыкнут к полумраку освещенному тусклым светом коридорных ламп. У окна Ян заметил легкое мерцание разлитой на полу темной жидкости. Всё ещё стоя у входа, он начал ощущать поначалу еле уловимый сладковатый запах, который перерос в отвратительный смрад состоящий скорее из смеси запахов. Сочившиеся зловоние то и дело подхватывалось потоками сквозняка и в такие моменты этот удушливый смрад становился не выносимым. Это был гнетущий запах крови, смешанный с чем-то ещё. Крепко сжимая пистолет в руке Ян шагнул внутрь комнаты.