Песнь Отмеченной (СИ)

Она побежала к реке. Она была хорошей пловчихой, а большинство солдат, все еще находившихся поблизости, носило гораздо больше брони, чем она. Они утонут, как камни, в мутных, быстротекущих водах Лотерана. Капитан был так же легко одет, как и она сама, но колебался позади нее, выглядел слегка потерявшим равновесие и разрывался между преследованием ее и разборкой ситуации с горожанами, которая, по звукам, обострялась.

Она действительно сможет сбежать.

Как только эта мысль осела в ее голове, она заметила, как он бросился бежать.

Бросился к ней, которую, очевидно, считал большей угрозой, чем гражданский беспорядок позади. И через несколько секунд он каким-то образом приблизился к ней, становясь все ближе, ближе, а затем нырнул. Его рука обхватила ее за талию и сбила с ног. Они упали вместе и покатились вниз по короткому, но крутому склону, и когда они остановились, ему удалось схватить ее за руки и заломить их за спину, оседлав ее, используя свой вес, чтобы прижать ее животом вниз.

Он не использовал магию.

Не использовал оружие.

Он просто… сидел на ней.

Что ж, это постыдно.

— Разве, — пробормотала она, выплюнув полный рот пыли и травы, — эта позиция подобает предполагаемому капитану армии короля-императора?

Он проигнорировал ее вопрос, потянувшись за парой кандалов, которые подал ему один из его людей.

— Между прочим, я не хотел их использовать.

Быстрым движением руки один наручник сомкнулся вокруг одного из ее запястий, а затем он подтянул другое запястье достаточно близко, чтобы позволить второму наручнику защелкнуться так же легко. Она боролась с невероятно надежным захватом, но это заставило кандалы лишь еще крепче сжаться на ее коже. Они явно были усилены какой-то магией.

— Потому что они причиняют чертовски сильную боль, верно? — продолжил он. — Они благословлены родом Горных, а божественная сила Горных не имеет себе равных. Пытаться вырваться бессмысленно.

Она не ответила, сосредоточившись на том, чтобы не доставить ему удовольствия слышать ее крики боли, когда наручники снова затянулись.

— Так что да, прости, — продолжил он, но в его голосе не было особого сожаления, — но, боюсь, никто не ускользнет от меня во второй раз. Большинству не удается сбежать и первый раз, так что отдай себе должное за тот трюк, который ты провернула прошлой ночью.

Я уже дважды ускользала от тебя, самодовольно подумала она. Но он, очевидно, не понимал, что она была той же женщиной, с которой он столкнулся в Забвении — благодаря магии Мимикрического кристалла, который все еще скрывал ее черты Отмеченной Тенью — и она была не настолько глупа, чтобы раскрыть ему свою истинную личность во второй раз, как бы сильно она ни хотела ткнуть ему в лицо первым побегом.

— Я отдаю себе должное в гораздо большем, чем это.

Она повернула к нему голову так близко, как только смогла, и одарила его мерзкой улыбкой.

В ответ он постучал по одному из наручников, заставив его затянуться, и еще один приступ боли пронзил ее предплечье. От этой боли ее руку свело судорогой, и движение вызвало еще большую боль, поскольку наручники снова затянулись. Действительно, порочный круг.

— Будет не так больно, если перестанешь двигаться, — сообщил он ей.

Она прошипела почти неразборчивую череду проклятий.

Он рассмеялся.

— Сними их, или, клянусь, я…

— Что ты сделаешь? — в ярко-голубых глазах снова заплясали темные искорки веселья, когда он поднялся на ноги. — Снова попытаешься соблазнить меня? Пожалуйста, не надо; в первый раз было довольно больно.

— Мне показалось, что тебе не было больно, когда ты целовал меня прошлой ночью. На самом деле, я совершенно уверена, что ты наслаждался.

— Ну, я был слегка пьян и вел себя великодушно, не так ли?

— Я зарежу тебя, — фыркнула она.

— А я добавлю угрозы короне в твои документы об аресте.

— Вперед, и добавь еще нападение на корону, раз уж ты собрался.

Она покачнулась, приняв неудобное сидячее положение, и попыталась нанести быстрый удар ногой в его голень.

— Попытку нападения, — парировал он, перепрыгнув через ее ногу, а затем спокойно наклонился, чтобы схватить ее за руку и поднять.

Они долго смотрели друг на друга после того, как она поднялась на ноги и обрела равновесие. Все это время наручники посылали новый импульс боли по ее телу с каждым вдохом, который она делала.

Наконец, Кас выдохнула длинный, осторожный, медленный поток воздуха, отвела глаза к земле и заговорила:

— Просто… Можешь ослабить их немного? Заставить их перестать сжиматься? Это немного больно.

Он все еще пристально наблюдал за ней, выражение его лица теперь было чем-то средним между подозрением и прежним весельем. Точно так же он смотрел на нее прошлой ночью — прямо перед тем, как она выстрелила в него.

И, по-видимому, он не усвоил свой урок прошлой ночью.

— Ты закончила усложнять мне работу? — спросил он.

Еще одна вспышка боли обожгла ее руки. Она исказила свою гримасу в еще одну улыбку со стиснутыми зубами.

— На данный момент.

— И будешь сотрудничать?