Песнь первая. Дитя Грозы.

На всем протяжении пути по Старому Городу принц тихонько дергал вопросами то сестру, то Эри. Его внимание привлекали то забавные вывески таверн и лавок, то ирсидские минареты, то притаившийся на площади среди цветущих акаций мраморный единорога или мантикор, пускающий из скорпионьего хвоста водяные струи. От лазоревых, янтарных, розовых, бирюзовых, сиреневых изразцов, украшающих стены домов, от блестящих разноцветных людских одежд у Кея рябило в глазах. Он привык к строгой функциональности приморской крепости и военной формы, даже свой, по столичным меркам более чем сдержанный, наряд он считал излишне вычурным и роскошным. Попав же в Суард, Кей поражался одеждам столичных жителей - переливающимся и сверкающим, подобно оперению тропических птиц - и радовался, что поддался Эри. Ворчливый и упрямый гном не позволил ему содрать с себя тяжелую и неудобную парадную перевязь, расшитую невероятным количеством золота и камней, с бесполезной блестящей железкой вместо нормального меча, и толстенную золотую цепь с королевским гербом.

Кею невероятно нравилась столица, и он с нетерпением ожидал возможности удрать из дворца и отправиться исследовать город. Например, сразу после торжественного мероприятия. Ему и в голову не приходило, что здесь, в отличие от захолустной и тихой Сойки, его могут подстерегать хищники поопаснее диких горных барсов или медведей. Кей слишком привык к тому, что его все вокруг любят. Да что ему может грозить, когда рядом Закерим и Шу? В окрестностях Сойки честную компанию обходили десятой дорогой даже наученные горьким опытом кабаны, не говоря уж о браконьерах и прочих проходимцах. Ну а здесь можно ещё взять с собой Эрке, он в столице частенько бывал, и в приключения вместе с Кеем не раз влезал обеими ногами. Тогда и придраться будет не к чему - принц под надежным присмотром.

К окончанию приветственных речей на главной площади план очередной шкоды созрел, и оставалось лишь обрадовать сестричку. Что Кей и сделал, как только они двинулись ко дворцу.

Родного дома Кей не помнил. То есть, какие-то смутные образы огромных залов, рыцарских доспехов по углам и тенистых тропинок парка в памяти бродили, но соотноситься с реальностью почему-то не желали. Королевский дворец Суардисов показался Кею похожим Драконьи ворота - может, двумя высоченными башнями, завершающими западное и восточное крылья, может, обилием барельефов и статуй. Дворец строили в основном люди, используя местный сливочно-белый камень, но по проекту гномов, и украшали его гномы. В чем-то Риль Суардис был отражением всего города - в архитектурной эклектике органично сочетались готические стрельчатые окна и классические колонны, высокие крыши со шпилями и ирсидские цветные мозаики на стенах, легкость ажурной резьбы и массивность круглых башен.

По сравнению с Императорским дворцом во Фьонадири дворец Суардисов показался бы игрушечным, но выросшему в глухой провинции Кею виделся невероятно большим и хранящим в себе множество увлекательных секретов.

Ворота раскрылись под звуки государственного гимна Империи. Только гениальному политическому деятелю могло прийти в голову соединить в гимне Империи основные музыкальнее темы всех восьми вошедших в неё государств, ныне провинций, и только гениальному композитору удалось слить воедино песни столь непохожих друг на друга народов в цельной музыкальной картине таким образом, что каждый слышал именно свою родную мелодию. Эри, разбирающийся всегда и во всем, утверждал, что создал этот музыкально-политический шедевр чуть более двухсот лет назад тогдашний ректор Академии Магических Искусств, один из величайших музыкальных магов в истории, близкий знакомый ученого гнома (ну кто бы сомневался!) Сейгри Рахман, к великому сожалению Эри, бывший человеком, и потому живший так недолго.

Сам Мардук Суардис появился на Дворцовой площади. Исполненный величия, седовласый, с идеальной военной выправкой и правильными, резкими чертами, в короне Валанты - золотые стилизованные каштановые листья, - облаченный в ультрамариновые одежды. Сопровождаемый старшей дочерью Ристаной, Придворным Магом и шестью Советниками, разряженными в пух и прах, монарх выехал верхом навстречу сыну и наследнику.

Ликующие крики горожан чуть не оглушили Кея. Король и принц спешились в нескольких шагах друг от друга, их коней отвели подбежавшие слуги. Глядя в глаза отцу, Кей приблизился и преклонил колени перед своим сюзереном, Королем Валанты. На мгновенье воцарилась такая тишина, что слышно стало падение лепестков каштана, благоухающего у самых ворот. И отец поднял сына с колен, обнял его и развернул лицом к народу:

- Приветствуйте Кея Суардиса, моего сына и вашего будущего короля!

- Да здравствует Суардис! Да здравствует Принц Кей! Да здравствует Король Мардук! - площадь взорвалась единым радостным воплем. В воздух полетели шляпы и платочки, цветы и хлопушки.

Отец и сын вновь сели на коней и, держась рядом, двинулись сквозь расступившуюся свиту по цветущей аллее к парадному крыльцу Риль Суардиса. За ними последовали обе принцессы и все остальные.