Песнь песков

Веревочная лестница, отягощенная человеческим грузом, похожим на медленно ползущую колонну муравьев, подрагивала перед глазами Романа, который руководил подъемом, успевая в то же время следить за озером. Внезапно на его поверхности появился круг света и стал ощупывать воду. Прожектор. Роман стал карабкаться, в свою очередь перебирая ногами как можно быстрее.

Прожектор обшаривал озеро, он наткнулся на привязанную лодку, прошелся по пристани, границам пещеры и внезапно пригвоздил своим лучом Романа, как бабочку иглой. Переступая через две ступеньки, он вырвался из светового пучка, который мгновенно метнулся за ним, увидел, как над его головой увеличивается просвет, услышал гулкое стаккато автоматных очередей, раздающихся под сводами; при последних выстрелах он выбрался на поверхность, повалился без сил на песок и быстро подтянул лестницу к себе.

Затем выпрямился.

— Прекрасно. Теперь руки за голову и присоединяйтесь к остальным, — приказал спокойный голос.

ГЛАВА 10

Напротив него вырисовывался силуэт человека в тюрбане, который направлял на него автомат SG-552 «Коммандо». Метрах в двух от него стоял гоночный мотоцикл «Gas Gas 250 Pro», выкрашенный красновато-коричневым цветом, чтобы сливаться с окружающим пейзажем.

А справа, с руками, заведенными за голову, в ряд стояли его товарищи; Д'Анкосс опирался на плечо Влада, чья винтовка валялась в пыли у ног того, кто им угрожал.

— Кто вы? — спросил Роман. — Что вам нужно?

— В настоящий момент мне нужно, чтобы вы поставили этот камень на место и ваши преследователи не смогли до нас добраться, — ответил незнакомец на безукоризненном английском, указывая на каменный блок весом добрую сотню килограммов, который явно служил для того, чтобы затыкать естественный разлом в земле.

Голос, высокий голос подростка, был спокоен, и автомат в его руках не дрожал. Этот тип мог бы их всех положить за двадцать секунд. Особенно если это был один из тех мальчишек, привыкших воевать с самого раннего возраста. Из тех новых бездушных боевиков, для которых рисковать и убивать так же естественно, как для других молодых людей его возраста играть в футбол.

Согнувшись, Роман, Влад и Ян повиновались приказу, уложив каменный блок на отверстие, так что оно оказалось закрыто.

— Почему вы помогли нам подняться? Что вы здесь делаете? — наконец спросил Роман, вытирая пот, заливавший ему лицо.

Казалось, что незнакомец улыбнулся под тюрбаном, почти полностью закрывавшим ему лицо.

— Я делаю то, что должен. Вам же, напротив, в этой истории делать решительно нечего. Я сейчас заберу все предметы, которыми вы обладаете, что позволит нам написать очередную главу, пока вы будете добираться до так называемого цивилизованного мира.

Чересчур витиеватый стиль для подростка, подумал Роман, между тем как тот продолжал:

— Прошу вернуть череп, профессор Д'Анкосс, ваши заметки и зарисовки, господин Холмс, и ваши, майор Волова. И все фотографии, мадемуазель, я говорю «все», — сказал он, обращаясь к Лейле.

— Откуда вы знаете наши имена? На кого вы работаете? — воскликнул Ян, делая шаг вперед.

Дуло автомата тотчас же уперлось ему между глаз.

— Не шевелитесь. Я не шучу. Я не хочу вас убивать, но, если потребуется, я сделаю это без малейших колебаний.

Роман ему верил.

— Итак, отдайте мне все, что я перечислил, — повторил мотоциклист. — И не забудьте Пророчество, разумеется.

— Пророчество? — недоуменно переспросила Татьяна.

— Она знает, что я имею в виду! — уверенно ответил незнакомец, кивая на Лейлу. — У нее дар.

— Это неправда! — воскликнула молодая женщина. — Я не понимаю, что происходит! Я не хочу!

— Вы сказали верно: вы не хотите, но вы знаете, — возразил ей незнакомец. — Когда вы отдадите мне фотографии, это вас освободит в определенном смысле. Вы сможете все забыть.

— Кто убил жителей деревни? Вы? — внезапно спросил Роман.

— Нет. Я еще не убивал никого, но вы можете стать первыми, если будете меня задерживать. Убийцы идут по вашему следу, и они не слишком в хорошем настроении, уж поверьте мне.

— Зачем было убивать этих женщин и детей? — спросила Татьяна.

— По простой причине: они оказались в неудачное время в неудачном месте, и Народу нужно было наказать их в назидание другим.

— Народу? — воскликнул Ян. — Опять этот народ! Что это значит? И что означают эти надписи?

— Народ, как и числа, не имеет конца. Его письменность — это вся память мира, возникшая до начала мира. Но я и так сказал слишком много. Отдайте мне эти вещи. Я должен ехать.

Ян яростно швырнул ему под ноги блокнот и зарисовки, за ним Татьяна, потом Маттео освободился от своей сумки с образцами, грустно проводив ее взглядом, затем Лейла осторожно положила на песок свои пленки, а Д'Анкосс вынул череп, будто отдавал бесценное сокровище. Для всех этих людей каждый из предметов действительно был сокровищем, и они вынуждены были под угрозой автомата оставить их.