Песнь русалки (СИ)

Великан промедлил с ответом, зато выразительные глаза цвета стали медленно перевели взгляд на Милораду. Несколько мгновений мужчина внимательно изучал ее. Милорада сперва хотела спрятаться, закрыться, но тут же вспомнила, что может обернуть этого великана в пень одним лишь щелчком пальцев. Это заставило ее расправить плечи и вскинуть подбородок. Молчан шумно и резко выдохнул, то ли фыркнул, то ли усмехнулся, и вернул взгляд на Святослава.

— Несколько дней от тебя ни слуху, ни духу, княжич. Народ с голодухи дуреет, решили уж, что княгиня тебя заперла или голодом заморила.

— И вы собрались штурмовать терем?

— Кто-то терем. Кто-то — склады при тереме. Конюшни. Псарня тоже подойдёт на худой конец, — неторопливо пробасил Молчан, и с каждым его словом Святослав становился все бледнее.

Юноша стиснул зубы с такой силой, что можно было расслышать скрежет. Он оглянулся на людей, столпившихся за его спиной. В глазах горел голод, впалые щеки разгорелись лихорадочным румянцем. Ещё немного, и все они превратятся в зверей. Молчан же расплылся в улыбке и уронил тяжёлую руку на плечо юноши.

— Но не бойся, я их держу. Они поорут, и разойдутся. Но надо им что-то дать. Хоть хлеба.

— Будет, — кивнул княжич. Молчан согласно кивнул.

— Они будут ждать.

И отошёл в сторону, взгляд его снова обратился к Милораде.

— Невеста что ли?

— Невеста, — кивнул княжич.

— Это хорошо. Значит, скоро князем станешь, — произнес он, но совсем уж невесело. Свят дёрнул губами в подобии улыбки и, крепче стиснув обвивавшую Милораду руку, повел ее дальше вперёд, оставляя толпу в напряжённом ожидании.

Ноги скользили по земле, когда она забирались вверх. Милорада изо всех сил старалась удерживать равновесие, но Святослав слишком быстро тащил ее за собой, и одновременно поспевать за ним и не падать было трудно.

— Я могу идти сама, — шикнула она, выпутываясь из хватки. Святослав бросил на нее прожигающий взгляд, но спорить не стал. Отпустил. Только сейчас девушка заметила, как побледнела от напряжения его рука.

— Не отставай, — только и сказал он, пробираясь по покосившимся доскам, которыми вымостили дорогу к терему. Милорада подхватила подол и принялась шагать. На лбу выступила испарина.

— Этот Молчан — важный человек?

— Воевода моего отца, — кивнул Свят. Говорить не хотелось. Все мысли занимал маячивший перед глазами родной дом и запершаяся там Дана. С одной стороны, хотелось спустить с цепи злую толпу, но он знал, что может произойти. Нет, только бойни, свирепой и кровавой, их княжеству не хватало.

— А твой отец…?

— Умер, — отрезал юноша и обернулся. Милорада стыдливо потупила взгляд.

«Потом», — подумал Свят. Они толком не говорили о таких вещах. Они почти ни о чем не говорили, и теперь княжич чувствовал премерзкое злорадство. Хотела покинуть свою сказочную Топь — получи. Тут тебе не сказки.

Милорада тут же поравнялась с ним и, чеканя шаг, подхватила его руку.

— Мой отец тоже умер. Но когда я его себе представляла, он выглядел примерно как Молчан, — сказала она весело, будто рассказывала шутку. Поймав недовольный взгляд жениха, Милорада стушевалась. — Ладно, не отвлекаю. Но скатерть у меня тут припрятана.

Она указала на кошель, болтавшийся на поясе.

— Мы их накормим, и они разойдутся. Все будет хорошо.

— Хорошо, — эхом отозвался он.

Ворота открылись, стоило им подойти. В узкую щель Святослав протиснулся, обдирая локти. Дождался невесту. По ту сторону их уже ожидали мачехины стрельцы, тощие и бледные, словно призраки.

«Прошло всего несколько дней», — повторил про себя слова Молчана княжич. Они и раньше выглядели неважно, но после времени в Алой Топи он слишком хорошо видел, насколько неважно идут дела. Тяжело сглотнув, Свят кивнул стрельцам.

— Где княгиня?

— В тереме, — последовал быстрый, обрубленный ответ. Трясущиеся пальцы сжимали древко лука. Ждали, что княжич свистнет толпе? В воспалённых глазах стрельцов плескался страх.

Свят снова взял Милораду под локоть и повел к терему. На языке вертелось извинение. Хотелось попросить прощения за то, что знакомство с Долом будет не таким мирным и торжественным. Но разве был повод ожидать иного? Она знала. Он рассказывал, как обстояли дела. Загнав поглубже раскаляющееся с каждым шагом раздражение, Святослав двинулся вперёд, к дверям отчего дома.

Внутри все оказалось, как прежде. От этого даже стало немного легче дышать, тревога отступила. В лампадах плясали огоньки, пахло травами, прямо как в заколдованном жилище в Алой Топи.

«А ведь тут почти никогда не пахло хлебом», — подумал он. И как он раньше этого не замечал?

Начал он отмечать и другие мелочи: странные символы, которыми были покрыты оконные рамы, лавки и дверные проемы. Переплетение линий, складывавшееся в вязь, узор. Где-то символы были нанесены краской, где-то — вырезаны ножом по дереву. Милорада сморщила нос и, приблизившись к Святославу, шепнула ему на ухо:

— Тут столько оберегов, что терем — это капкан.

— Но мы с Власом смогли уйти.

— Не для тебя, — улыбнулась ему девушка, как неразумному ребенку. — Что-то тут происходит. Что-то нехорошее. Она кого-то ловит.