Песнь Серебряной Плети

— Не буду лгать, — продолжил Киэнн, обретая некоторую, хотя пока и весьма шаткую почву под ногами: — по сути, я прошу каждого из вас принести себя в жертву. Как бы быстры, осторожны и удачливы мы не были, многие расстанутся со своими жизнями. Да, у вас свои счета с Аинэке, у меня — свои. И мне бы ничего не стоило воззвать к тому лучшему (или худшему), что есть в каждом из вас: жажде мести. Но местью слишком трудно насладиться, будучи мертвым. Поэтому я прошу вас подумать о другом: о своем праве быть живыми по-настоящему. Не прячась в тенях так, словно вы и впрямь лишь тени мертвецов, а открыто, наслаждаясь жизнью. Случилось так, что я не могу даровать вам это право — у меня его тоже нет. А потому мы может только украсть или, если хотите, отвоевать его. Я знаю, это звучит странно: быть готовым умереть ради права выжить, но поверьте мне — даже если я не тот, кому можно доверять, в этот раз, прошу вас, поверьте! — ныне дело обстоит именно так. И никак иначе.

Пока ответом ему служила гробовая тишина. На секунду Киэнн даже усомнился, что они все еще тут. Но нет, они ждали. Ждали продолжения, ждали чего-то большего. А запас его красноречия начал определенно иссякать.

— По названной мной причине, — решил, за неимением лучших альтернатив, переходить к сути он, — у нас есть хоть и небольшой, но все же шанс добраться до королевы раньше, чем она положит нас всех. И если нам удастся это сделать, постарайтесь просто обездвижить ее. Только обездвижить — вы знаете, что убивать ее нельзя. Хотя бы до тех пор, пока я не совершу подмену. Кстати, мне понадобится помощь с ритуалом, потому что… — Киэнн смущенно улыбнулся, хотя, наверное, этого никто не мог видеть, — на самом деле я вовсе не так хорош в магии, как то пытаюсь показать. Когда же мы закончим, вы получите новую королеву и сможете делать все, что пожелаете с прежней. Равно как и со своими жизнями.

Похоже, даже такое «щедрое» обещание воодушевило далеко не всех. Услышанное переваривали. Медленно, как заглоченную целиком лягушку. Еще бы! Им обещали жизнь, а предлагают почти верную смерть. И сомнительную «потеху» в случае маловероятного успеха. Но, даже если исключить все прочие доводы, отказаться уплатить долг — клеймо позора и злой рок, который будет преследовать тебя до самого края грядущей гибели. Радуйся, сукин сын! Загнал стадо в ловушку!

— А почему ты сам не возьмешь Глейп-ниэр? — Чей-то высокий и чистый голос внезапно задал тот самый вопрос, на который Киэнну по-прежнему очень не хотелось отвечать. И которого он, признаться, не слишком ожидал. Не потому, что вопрос этот был таким уж непредсказуемым или, скажем, напрочь лишенным определенной логики — вовсе нет! Однако, как ему казалось, на их месте все же стоило промолчать и не подавать бывшему хозяину дурных идей.

— Но-о-о… Это же не по правилам! — неловко попробовал увильнуть он.

— Да Фенрировой матери в глотку правила! — Альв сверкнул глазами так, что никакая фит фьята не могла скрыть этого. — Спроси любого: тебя хотят видеть королем!

Ого, Киэнн! Кажется, ты их все же впечатлил. Вот так счастье привалило! Ну, замечательно, ребята, но только не засунули бы вы себе в зад такую милость? Киэнн нервно дернул щекой, не зная, как отвертеться:

— Слушай, Риннаэд, я был дерьмовым королем и вряд ли окажусь лучшим на этот раз. Тебе же самому дважды от меня доставалось, и не то, чтобы заслуженно…

В голосе альва послышался смешок:

— Правда? А я-то уж и запамятовал. Слушай, за те семь сотен лет, которые я еще помню (а то, что было раньше, уже начинает понемногу стираться из моей памяти), ты — первый Дэ Данаан, о котором я могу сказать хоть одно доброе слово. И даже больше того — я могу, не лукавя, сказать: «Это король, который едва ли не на руках вынес меня из Кэр Анноэт». И если потом окажется, что…

— Да х-хватит выламываться, К-хиэнн! — беспардонно влез в диалог еще один цверг, хрипло растягивая согласные. — Так ох-хота, чтоб тебя уг-ховаривали?

Кишки боггарта! Просто солги им. Скажи, что сделаешь так, как они хотят — и они будут счастливы. Пустяковое же дело.

Киэнн кивнул:

— Хорошо. Но, если уж я — король, то мое слово должно быть законом. А потому повторяю: Аинэке не убивать. Обездвижить, можно связать. Не более. Она — моя дочь и я не позволю вам причинить ей вред. Это ясно?

Ага, внезапный прилив отцовских чувств. Фальшиво до жути, особенно на фоне сказанного ранее, но, в конце концов, приказы короля не обсуждаются.

— Кстати, пока Аинэке будет занята нами, у нее окажется куда меньше возможностей контролировать охрану. А значит — есть вероятность, что охрана перейдет на нашу сторону. Конечно, нам придется быть очень убедительными. Прежде всего — мне придется.

Только твоей «убедительности» не хватит, Киэнн. И ты это прекрасно знаешь. Потому что всем известно, что ты — трепло. И потому что ётуны, скорее всего, будут оценивать наши шансы на победу, а не пустые угрозы и обещания. Да и, боюсь, некогда эти обещания разбрасывать-то будет.

Так, осталась еще одна опасная тема.

— Да, чуть не забыл предупредить: с нами пойдут вервольфы…