Песнь Серебряной Плети

Женщины, поглоти вас бездна! Что ж вы так нелогичны? Чем вы вообще руководствуетесь в своих немыслимых женских поступках? И понимаете ли вы их сами? Где тот дьявол, что выучил вас быть женщинами, и как поймать его за хвост, чтобы призвать к ответу?

Хобгоблин в когтях баньши извивался угрем и визжал пойманной ягуаром обезьяной. Нёлди, пьяно шатаясь, поднялся из-за стола — вид у него был полностью ошеломленный, казалось, он все еще отказывается верить тому, что видит.

— Этого не может быть! — дрожащим голосом, еле слышно, пролепетал он. — Просто не может быть…

И как подкошенный свалился Киэнну в ноги:

— Пощади! Киэнн, клянусь тебе, если бы я только мог представить, что эта тварь здесь прячется, я бы никогда…

— …не стал лишний раз трепать языком, — мрачно закончил за него Киэнн. — Верю. Ххобб, — обратился он к хобгоблину, старательно имитируя нужное придыхание. Эти странные существа не носят индивидуальных имен и все как один зовутся «хобами», и прозвание каждого отличается от другого лишь долготой произношения, тональностью, мелодикой, ритмом и прочими, почти незаметными нетренированному уху особенностями. — Как давно ты здесь?

— Второ-о-о-ой де-е-е-ень! — пискляво проверещал тот. — Я ничего-о-о-о-о не де-е-е-ела-а-а-а-ал!

Не сомневаюсь. Если бы хозяин дома лег спать, хобгоблин, так или иначе, обнаружил бы свое присутствие — посуду втихаря перемыл, пол подмел, белье постирал и отутюжил. Так что на утро стало бы ясно, что в доме есть «приживала». Но нет же, не спалось ему!

— Надо закрывать двери, никс, — потарабанил пальцами по столешнице Киэнн. — Если не хочешь, чтобы к тебе пожаловали незваные гости.

— Проверить на клеймение или сразу убить? — Тьярла, как всегда, подходила к делу сугубо практично, не пускаясь в отстраненные рассуждения о том, что следовало и чего не следовало делать ранее.

— Сразу, — кивнул Киэнн. Он такой способностью похвастать не мог, и бесчисленные «не следовало» продолжали атаковать его с яростью и напором легендарных крылатых гусар. — Нет надобности проверять: этого я клеймил сам.

Просить баньши второй раз, конечно же, не понадобилось: когти-кинжалы взметнулись и упали, кромсая плоть тонкими ломтями, точно работал потомственный нарезальщик хамона. Захлебнувшийся истошный визг жертвы ударил Киэнну в лицо, как полновесная пощечина. Ну что ж, если тебя уничтожит твое же собственное орудие — поделом тебе, Дэ Данаан. Хреново только, что с собой ты прихватишь еще, по меньшей мере, четверых. Груда мяса скользко хлюпнулась на пол, окрашивая зеленый тростник багровыми оттенками. Избалованную человеческой цивилизацией девушку-подменыша жестоко вырвало утренними пирожными вперемешку с вересковым пивом.

— А поаккуратней нельзя было? — зло отчитал баньши Киэнн. — Без вот этих твоих спецэффектов? Вдруг здесь беременные женщины?

— Я уберу, — автоматически рванулся Нёлди.

Киэнн качнул головой:

— Что надо убрать и как можно скорее, так это труп. Или что бы там от него не осталось. Сам знаешь, что будет, если он останется лежать в доме.

— Боггарт, — кивнул Нёлди.

— В нашем случае даже хуже — это будет все еще клейменый боггарт.

Нёлди было вновь попытался взять грязную работу на себя, но Тьярла презрительно оттолкнула его и бесцеремонно сгребла останки в собственный подол:

— Сиди уже, сама управлюсь. От тебя больше вреда, чем пользы.

Никс снова виновато втянул голову в плечи.

— Ну, сидеть уже точно никто не будет, — успокоил его Киэнн, энергично сметая со стола недоеденные куски в широкое блюдо. — Нужно уносить отсюда ноги, и чем быстрее, тем лучше. Тьяр, тебя где перехватить?

— У Рогов Элаты, на Взморье Запоздалых Слез, — не оглядываясь бросила плакальщица. Потом на секунду замешкалась и, на всякий случай, пояснила: — Там, где вы вчера развлекались.

И, поймав подтверждающий кивок в ответ, спешно исчезла за дверью.

— Давай, Нёл, живо собирай все, без чего, по твоему мнению, нам совершенно никак не обойтись.

Лицо никса неожиданно озарилось счастливым светом:

— Ты не передумал!

— Делай, что говорю! — рявкнул Киэнн.

Нёлди стрелой метнулся в кладовую.

— Вставай, подменыш, хватит дурью маяться!

Девушку, несомненно, все еще мутило, да и цвет лица у нее был какой-то нездорово сизый. Но она послушно поднялась.

— Все, к чему мы прикасались: ели, пили, руками держали — бросаем в очаг. Шинви, — Киэнн кивнул на недопитую бутылку бренди, — пей сколько влезет, остальное — в огонь!

Агишки жадно приложился к бутылке.

— Он же ужрется в хлам, — попыталась возразить подменыш.

— Алкоголь повышает его способность к трансформации, — пояснил Киэнн, вышвыривая в пылающую печь великолепный черничный сыр, блинчики, бисквиты и все, что подворачивалось под руку. — А ему нас троих везти.

— Ладно. А от чего мы вообще бежим? И за что покрошили несчастного брауни? — с горем пополам взявшись за дело, на ходу принялась расспрашивать девушка.

— От Аинэке. Хотя, может статься, что бежать уже поздно. Посуду тоже давай!

— Она же не горит!

— Не важно.

— Что такое «клеймо»?