Песнь сирены

Прежде всего, Раймонду не угрожает опасность физического насилия… в этом сомнений не было. Очевидно, сэр Вильям по-отечески нежен с ним. Также вне сомнений, что Раймонд вернется в Лондон, восхваляя достоинства сэра Вильяма. Его вообще не стоило использовать для снятия тяжкого подозрения с Ричарда. Вероятно, он и Ричард будут имеете петь дифирамбы этому негодяю. Бесполезно пытаться искать доказательства, способные убедить Ричарда в том, что сэр Вильям – змея, ядовитый червяк, подобный тому, который сумел ввести в соблазн Еву. Несомненно, такое существо должно быть уничтожено. Другого пути остановить его разлагающее действие нет.

И все же, если Ричард услышит, что его брат одной рукой… Но Ричард в Шотландии, и, если это сделать достаточно быстро, все закончится в его отсутствие. К тому же здесь этот хныкающий дурак, озабоченный потерей жены и владений величиной с наперсток… Что может быть лучше? Человек, от которого ушла жена, имеет право отомстить ла себя. Итак, если сэр Моджер соберет отряды… а их иолглавят опытные наемники, которые не допустят ошибок… •побы напасть на Марлоу, и убьет того, кто насмеялся над ним, никто не обвинит в этом короля. Разве он обязательно должен слышать о столь мелких неурядицах?

Конечно, Раймонд находится там, в крепости Марлоу. Не важно. Сэр Вильям не позволит подвергнуть опасности с голь высокую особу, а капитаны, которых пошлет Генрих, предупредят своих людей, чтобы те любой ценой защитили рыцаря, чей щит украшен безликой головой. Генрих перестал ходить и участливо посмотрел на Моджера.

– Чего вы хотите от меня? – спросил король.

Моджеру в отчаянии захотелось сказать: «Ничего», побыстрее уйти. Однако он знал, что, поступив так, потеряет все, к чему стремился всю свою жизнь. Он судорожно вздохнул.

– Я хочу помощи… людьми и деньгами, чтобы вызволить племянника королевы из Марлоу и отомстить за бесчестие, которое мне принесло продажное чудовище, считавшееся моим другом.

– Хорошо.

Моджер был настолько удивлен столь быстрым согласием короля, что только рот открыл.

– Я дам вам пять наемников, капитанов, и, конечно, отряды, которые они поведут. С вашими людьми этого будет достаточно, чтобы взять небольшую крепость. Однако поставлю некоторые условия. Никто не должен знать, что король помогал вам. Если пойдет слух о моем участии в этом, я обвиню вас в нарушении моего приказа, в том, что вы повели людей без моего ведома. Вы поняли?

– Повинуюсь, милорд. Но я не понимаю… – не сдержался Моджер.

Он не должен был этого делать. Король благосклонен к тем, кому время от времени оказывает помощь… но только в том случае, сказал себе Моджер, если не ждет порицания за это от других. Эта догадка принесла Моджеру некоторое облегчение. Если никто ничего не узнает, короля некому будет винить и он не рассердится. Кроме того, Генрих может взглянуть на все по-другому, когда Моджер женится на Элис. Он не будет бояться Моджера… дело не в этом. Он просто предпочтет, чтобы Моджер никогда не говорил о том, как ему удалось добиться власти над Элис.

– Все достаточно просто, – вежливо ответил король. – Я чувствую вашу боль и хочу помочь вам. Однако не хочу, чтобы все люди моего королевства, у которых сбежала жена, приходили ко мне улаживать свои дела. Надеюсь, что те, из Марлоу, не будут иметь возможности рассказать эту историю, иначе…

– Я понял, милорд.

Он и в самом деле верил, что понял почти все. Теперь, после всех сомнений и разочарований, Моджер увидел распускающийся на его глазах цветок успеха. Король не сказал этого вслух, но он хочет, чтобы Раймонд умер. Вот истинная причина всех его тревожных расспросов. Вот почему он выглядел таким сердитым, когда Моджер сказал, что попытается предостеречь Раймонда относительно сэра Вильяма. Вот почему он так настойчиво спрашивал, о чем говорил Раймонд. Конечно, Моджер знал: ни одна искорка в его глазах не должна сказать о том, что он понял это.

Моджер тяжело задышал. Да, ему надо быть осторожным. Человек, который угрожает королю, умирает, но человеку, кое-что знающему и не угрожающему, могут быть прощены многие небольшие провинности, за которые другие несут наказание.

Генриху никогда и в голову не приходило, что кто-либо, умный или дурак, мог подумать о его намерении причинить вред кому-нибудь из своей семьи или из семьи жены. Он сказал «те, из Марлоу», поскольку не был уверен в том, что, если людей не заставят молчать, никто из них не побежит к Ричарду. Король и предположить не мог, что Моджер поймет его так, как если бы он имел в виду и Раймонда.

Генрих особо подчеркнул, что намерен платить людям тлько за то время, на которое они будут наняты. Поэтому Марлоу надо взять штурмом в ближайшие несколько недель, , i не длительной осадой. Когда Моджер охотно согласился с этим (желательно, чтобы все были убиты при штурме, югда не понадобится никаких объяснений), Генрих приказал ему возвращаться на следующий же день. Затем он прибудет н лагерь, к наемным капитанам, которые будут исполнять его приказы.