Песнь сирены

– Что-то не так в Марлоу? – спросила Элизабет. Своим вопросом она ясно давала понять, что разрешает обсуждение этой темы. Только теперь Элис поняла, почему Элизабет намекала ей не затрагивать личных тем, которые могут причинить страдания отцу, и почувствовала облегчение. Предложенное Раймондом средство от страха оказалось весьма эффективным. По выходе из крепости ее внимание переключилось на поля с работавшими на них людьми, и Элис несколько успокоилась. Раймонд предложил проехать по городу и заодно выяснить, что там делается. В этом он разбирался лучше, нежели Элис. Он хорошо знал, как взимать пошлину с городов и облагать налогом торговцев. Правда, ему привычнее было иметь дело с крупными владениями, но общие принципы оставались одними и теми же.

Деловое оживление на причалах снискало одобрение Раймонда, однако он слегка нахмурился, когда к ним подлетел какой-то торговец и подобострастно пустился в пространные объяснения своей деятельности. Когда затем он начал предпринимать вполне очевидные попытки заставить их удалиться отсюда, на хмуром лице Раймонда появилось выражение такой невинности и простодушия, что Элис с трудом удержалась от смеха. Ей передалось его настроение, и она делала вид, будто соглашается со всеми разглагольствованиями торговца.

Они отправились обратно домой. Раймонд не давал Элис возможности предаться своим страхам, засыпая ее вопросами о том, как сэр Вильям управляется в городе. Какие у него права? Чьи эти земли? Оговорен ли заранее размер платы за пользование землей? На сколько лет заключен контракт?

На этот раз Элис вынуждена была признаться, что растерялась. Ей было известно: жители города не получили от короля привилегии, и землями полностью распоряжается отец… но не более того. Когда какой-нибудь цеховой мастер приносил деньги, Элис вносила полученную сумму в счета. Ее отец никогда не жаловался на незначительность дохода, но лишь потому, что не был жаден до денег. Элис тоже не была скупой, но, как и сэр Вильям, бывала резка с теми, кто пытался ее обмануть.

Элизабет находила отца окрепшим, способным вникать и подобные вопросы, и это радовало девушку. Не меньшее удовлетворение доставил ей безмолвный запрет на упоминание личных тем. Часы, проведенные с Раймондом, еще больше укрепили ее желание стать его женой. В их отношениях была непринужденность, взаимопонимание, совпадение знаний и опыта, где один дополнял другого, – словом, нее то, что обещало хорошую совместную жизнь. Чем радужнее представлялась эта жизнь, тем сильнее возрастала тревога Элис относительно возможной реакции отца по поводу положения Раймонда и причин, побуждающих его оставаться у него на службе.

– Так ли уж необходимо обсуждать эти дела, папа? – спросила она напрямик. – Ты ведь можешь рассердиться.

– Чертовски глупо так говорить, Элис, – улыбаясь, заметил Вильям. – Во-первых, я рассержусь сразу же, если ты будешь продолжать в том же духе. Во-вторых, ты действительно должна рассказывать мне все без утайки, иначе я рассержусь еще сильнее. Ну ладно, оставим это. Что там, в Марлоу?

– Думаю, лучше это объяснит тебе Раймонд, папа. Можно его пригласить?

– Конечно, – сказал Вильям и посмотрел на Элизабет.

Та ободряюще улыбнулась, как только Элис вышла из комнаты.

– Она предупредит Раймонда, чтобы он был осторожен. Элис понимает: деловые вопросы не так горячат кровь, по крайней мере тебе, как любовь.

– И это правда, – ответил Вильям, искоса взглянув на Элизабет.

– Какое бесстыдство! – сурово укорила его Элизабет, но Вильям с таким жаром закивал головой, что она не могла не рассмеяться.

Элис нашла Раймонда: он выходил из комнаты Мартина.

– А, вот вы где! – воскликнула она. – Папа хочет поговорить с вами.

– Сейчас? – встревоженно спросил юноша. – Но я только что разговаривал с Мартином, и он сказал, чтобы я, несмотря ни на что, попросил вашего отца…

– Речь не о нас. Не смейте даже заикаться об этом! – Элис расплылась в улыбке. – Я была не права. Папа чувствует себя вполне нормально. Он хочет знать, что делается в Марлоу. Леди Элизабет полагает, ему можно поговорить о делах, даже если он при этом немножко поволнуется. Но я не смогла бы все как следует объяснить.

– Хорошо, сказал Раймонд медленно и твердо. – Объяснения действительно необходимы.

Он решительно прошел в спальню Вильяма, намереваясь разговорами о делах хотя бы на время избавиться от ощущения вины перед ним. Кроме того, он полагал себя в этих вопросах более сведущим, нежели его «господин». Еще больше успокаивало совесть молодого рыцаря то, что он мог дать делам сэра Вильяма благоприятный поворот. Буквально за несколько минут он выяснил в основном все, что касалось обязательств города перед его сюзереном.

– Отсюда следует: вас нагло обманули, – сердито сказал Раймонд, закончив свой отчет, и поспешно добавил: – Прошу вас, сэр, не терять присутствия духа.