Песнь сирены

– Но, милорд, это согласовано со всем городом. Скот не пострадает. Мы расчищаем земли на северной стороне. Пасти скот можно и там. Торговец, которому нужны склады и магазины, выкупил эту землю.

– Дурья башка! – заорал Вильям. – Какое мне дело, где пасти скот? Если вы застроите эту излучину реки, вы закроете мне вид на городскую пристань. Сюда могут приплыть корабли, но я не увижу их.

Старший строитель молчал. С ним консультировались до начала работ относительно этого участка, и он дал разрешение. Сейчас его мысли были только о том, не зальет ли река во время паводка постройки и выдержит ли земля их конструкции.

– Это не в моей власти, – оправдывался он. – Я лишь…

– Это в моей власти! – прервал его Вильям. – Уберите это, спасите хотя бы материал, или я пришлю сюда своих людей, и они сожгут все, а заодно и снесут несколько чьих-то голов.

Вильям опять пришпорил коня и задал ему такой темп, что при въезде в город тот шел почти галопом. Люди шарахались от него, женщины кричали и хватали детей, а мулов и ослов сгоняли с дороги. На площади в центре города, около ратуши, Вильям соскочил с коня и схватил за волосы отпрянувшего от него человека.

– Позови мне цехового мастера! – прокричал он.

– К-какого м-мастера?

– Того, кто занимает самое высокое положение в гильдии, а если его нет, то любого другого авторитетного человека.

Испугавшийся горожанин кивнул головой и убежал. Сэр Вильям осмотрелся, но лужайка около ратуши была пустой. Как, черт побери, зовут того мастера и из какой он гильдии? Вильям даже подумать не мог, что их так много. Когда он имел дело с горожанами, в качестве представителя к нему обычно посылали одного человека. Пока налоги и пошлины оплачивались полностью и добросовестно, Вильям не беспокоил городское управление. Все, казалось, в порядке, но теперь он начал сомневаться в этом.

Он подумал о том, что все меньше и меньше случаев и происшествий выносили на его суд. Это было странным, потому что город вырос за последние несколько лет. А так как люди есть люди, представлялось абсолютно невероятным, будто рост населения и торгового оборота сопровождается снижением преступности. «Нерадивый», – сказал себе Вильям. Он все-таки крайне небрежен. В последние годы, поскольку Ричард все больше и больше занимался общественными делами, Вильям постепенно оказался втянутым в государственные проблемы, несмотря на то, что не так уж часто ездил ко двору и поэтому все меньше уделял времени здешним делам.

Цеховой мастер, если он вообще был таковым, склонился перед ним, представившись Томасом Меркером. Вильям вкратце рассказал ему, что приказал старшему по строительству снести все возведенное и закопать все вырытые ямы. Никаких строений никогда не должно быть на этом участке берега, заявил он.

– Но, милорд, – вскричал Меркер, – это же прекрасная стоянка для судов. Река образует там глубокую заводь, и корабли могут…

– Знаю, – прервал его Вильям. – Именно поэтому я и запрещаю строить здесь. Этот участок расположен так, что постройки закроют вид на доки из крепости.

– Милорд, милорд! – взмолился Меркер. – Мы не стали бы вас обманывать! Никогда! Вы можете, если пожелаете, посылать людей для наблюдения за кораблями, входящими в доки.

Вильям даже рот открыл от удивления. Ему никогда не приходило в голову, что городские жители могут мошенничать с налогами и пошлинами. Он думал только об обороне города. Если у его стражников не будет свободного обзора в сторону реки, то неприятельские корабли смогут подойти к берегу незамеченными. И даже если стражники не разглядят ничего издалека, например, в безлунную ночь, то на открытом склоне была прекрасная слышимость до самой крепости. Бесшумно высадиться большому количеству людей было практически невозможно. Но любые постройки между крепостью и рекой будут затруднять и обзор, и слышимость.

– Естественно, вы не должны обманывать меня, – сказал Вильям спокойно, но в его голосе прозвучала угроза. – Это было бы очень опасно для вас и не в моих интересах. Я не собираюсь так гостеприимно открывать врагу двери. Но вы можете строить открытые доки на другом берегу, если захотите.

Лицо Томаса Меркера выражало такую досаду, что Вильям рассмеялся бы, не будь настолько разъярен. Этот человек пытался обмануть его. Сначала небольшой обман, потом все больше и больше, если бы Вильям не понял и не отреагировал. Только по двум причинам он не убил тут же, на месте, Меркера, все еще скулившего об удобстве перевозок из открытых доков, которые Вильям не разрешал строить, и об опасности порчи некоторых грузов от дождя или жаркого солнца. Во-первых, Вильям имел хорошую прибыль в виде пошлин и налогов, уплачиваемую торговцами, и было бы ошибкой убивать кого-то из них при первых подозрениях относительно целесообразности построек. И, во-вторых, Меркер либо полностью увяз в подобного рода нечестных делах, либо вообще не был способен на таковые.