Песнь Сюзанны

— Парень из ниоткуда, — говорил Эдди, не поднимая головы. — Тот самый, который вытащил тебя из рук Андолини за две минуты до того, как ты наложил в штаны. И так ты платишь за добро? Ты у нас тот еще тип, не так ли? — высказавшись, Эдди вновь прикусил язык. Сцепленные руки дрожали. Он надеялся, что Роланд вмешается… должен вмешаться, не мог ожидать, что Эдди сам справиться с этим эгоистичным монстром… но Роланд молчал.

Тауэр рассмеялся. Очень нервно, дребезжащим смехом, примерно так же звучал его голос, когда он понял, кто сидит за столом кухни в арендованном им и Дипно коттедже.

— О, сэр… мистер Дин… я действительно думаю, что вы преувеличили серьезность той ситуации…

— Что я помню, — Эдди так и не поднимал головы, — так это запах керосина. Я выстрелил из револьвера моего старшего, ты это припоминаешь? Полагаю, нам повезло, что керосин не так сильно испаряется, да и стрелял я в сторону. Они разливали керосин по тому углу, где стоял твой стол. Они собирались сжечь твои самые ценные книги… или я должен сказать твоих лучших друзей, твоих близких? Потому что книги заменяют тебе и друзей, и семью, не так ли? А Дипно, кто он такой, в конце концов? Старикан с раковой опухолью, который побежал с тобой на север, когда тебе понадобился попутчик. Ты бы оставил его умирать в канаве, если бы кто-то предложил тебе первое издание Шекспира или какую-то особенную книгу с автографом Хемингуэя.

— Я не желаю этого слышать! — воскликнул Тауэр. — Мне, между прочим, известно, что мой магазин сгорел дотла, а ведь он не был застрахован! Я разорен, и вина в этом ваша! Я требую, чтобы вы немедленно убрались отсюда!

— Ты не внес очередной взнос по страховому полису, потому что тебе потребовались деньги на покупку полного комплекта произведений о Хопалонге Кэссиди[64], когда в прошлом году на аукцион выставили библиотеку Кларенса Малфорда, — вставил Эрон Дипно. — Ты сказал мне, что незастрахованным магазин останется лишь временно, но…

— Так и было! — теперь в голосе Тауэра слышались обида и удивление, словно он не ожидал удара в спину со стороны лучшего друга. Возможно, и не ожидал. — Магазин оставался незастрахованным только временно, черт побери!

— …но винить этого молодого человека, — а вот Дипно продолжал все также сдержанно, но уже с легким укором, — мне представляется в высшей степени несправедливо.

— Я хочу, чтобы вы ушли отсюда! — рявкнул Тауэр на Эдди. — Вы и ваш друг тоже! Я не хочу иметь с вами никаких дел! Если я когда-то думал, что мы ударим по рукам, это была… ошибка! — он схватился за это слово, как за самое редкое первое издание, выкрикнул его на два тона выше.

Эдди еще сильнее сцепил пальцы. Никогда раньше с такой ясностью не отдавал он себе отчета в том, что револьвер совсем рядом, только протяни руку. А револьвер, похоже, прибавил в весе, чтобы о нем, не дай Бог, не забыли. Эдди взмок от пота; чувствовал его запах. Пятна крови теперь просачивались между ладонями и капали на пол. Он чувствовал, как зубы впиваются в язык. Да, это действенный способ забыть о боли в ноге. Эдди решил, что язык стоит помиловать. Укорачивать его определенно не хотелось.

— Что у меня отчетливо сохранилось в памяти после нашей встречи…

— И вы взяли книги, которые принадлежат мне, — перебил его Тауэр. — Я хочу, чтобы вы мне их вернули. Я настаиваю на…

— Заткнись, Кел, — осадил его Дипно.

— Что? — в голосе слышалась не обида — шок. Тауэр едва не потерял дара речи.

— Перестань увиливать. Ты заслужил эту выволочку, и ты это знаешь. Если тебе повезет, выволочкой все и закончится. Так что замолчи, и хоть раз в жизни веди себя, как мужчина.

— Что я лучше всего запомнил, — продолжил Эдди, — так это ужас, который отразился на твоем лице, когда я сказал Джеку, что я и мои друзья завалим трупами Грэнд-Арми-плазу[65], если он не отстанет от тебя. В том числе трупами женщин и детей. Тебе это не понравилось, но знаешь, что я тебе скажу, Кел? Джек Андолини здесь, прямо сейчас, в Ист-Стоунэме.

— Вы лжете! — воскликнул Тауэр. Глубоко вдохнул, произнося эти слова, так что они не сорвались с губ, а влетели в них.

— Господи, я бы только порадовался, будь это ложь. Но я видел, как умерли две ни в чем не повинные женщины, Кел. В магазине. Андолини устроил засаду, и, будь ты верующим человеком, но я полагаю, что к Богу ты можешь обратиться только в одном случае, чтобы Он помог тебе не лишиться какого-нибудь первого издания, которое могло уйти в другие руки… Так вот, будь ты верующим человеком, у тебя, возможно, возникло бы желание встать на колени и помолиться богу эгоистичных, одержимых, жадных, бессердечных, нечестных владельцев книжных магазинов о том, чтобы старший Балазара узнал о нашем появлении здесь от женщины по имени Миа, от нее, а не от тебя. Потому что, если сюда привел их ты, Келвин, кровь этих двух женщин на твоих руках!