Песнь слона

— Даже если забыть про проблему с воздухом, да и с водой и с питанием тоже, то при максимальной скорости, какую я только могу выжать из нашего десятого, понадобятся тысячи — подчеркиваю, тысячи лет, — прежде чем мы достигнем галактической трассы. — Ледфут снова покачал головой и обвел взглядом присутствующих. — Пока я пилот, идею светового двигателя можно похоронить. — Ледфут вопросительно поднял руки. — Кто-нибудь из присутствующих разбирается в световых двигателях? — Ответом было всеобщее молчание. — Хоть одна живая душа? — Ледфут засунул руки в карманы и снова обвел взглядом сидящих у костра. — Сам я о световых двигателях знаю самую малость. Например, то, что для постройки такого двигателя — если, конечно, найдется специалист — необходимо гигантское промышленное предприятие, причем только для изготовления компонентов. А сколько поколений будут трудиться для того, чтобы наладить это производство!

Он замолчал и посмотрел в огонь.

— И кроме того, единственный световой двигатель, о котором я имею представление, слишком велик для нашего десятого. Значит, корабль нам тоже придется строить. — Ледфут посмотрел на бывшего ответственного за афиши. — Да мы, Дирак, не знаем даже, как собрать космический радиопередатчик. — С этими словами Ледфут вернулся на свое место.

Дирак потер шею и швырнул кружку в костер.

— Черт! — и тоже занял место в кругу сидящих.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев. С другой стороны круга поднялась худощавая фигура.

— Большинство из вас не знает, кто я такая. Меня зовут Рода Лернер, я работаю в костюмерной. Я пришла в цирк совсем недавно, на Ахигаре, как раз перед тем как… это произошло. — Рода нахмурилась. — Мне бы хотелось кое-что выяснить. Что, собственно, произошло? Я уже почти год с вами и все пытаюсь понять. Но вы как воды в рот набрали. Все отказываются говорить об этом. Почему?

Она обвела взглядом лица собравшихся. Со своего места, потирая подбородок, поднялся Бородавка.

— В прошлый сезон к нам пришло много новичков. Карл Арнхайм устроил на «Барабу» диверсию, и вот мы здесь, и, похоже, надолго. Между Арнхаймом и Джоном О'Харой уже давно шла вражда. Компания Арнхайма построила для О'Хары корабль, но потом отказалась продавать его цирку. Вместо этого Арнхайм задумал продать наш звездолет кое-кому еще, заломив за него двойную цену. О'Хара выцарапал-таки корабль у Арнхайма, прежде чем тот успел заключить сделку. О'Хара заплатил за корабль. Но Арнхайм не успокоился. С тех пор он стал преследовать нас. — Бородавка вытянул вперед руки. — Правда, теперь он мертв.

Со своего места поднялся Мейндж Рейнджер, ветеринар:

— Бородавка, не забывай одного. У Арнхайма с головой было не в порядке. — Мейндж Рейнджер огляделся по сторонам. — Костолом сказал мне это еще на корабле, когда освидетельствовал тело Арнхайма.

Мейндж вернулся на место.

— Похоже на то, — пожал плечами Бородавка и тоже вернулся на свое место.

Рода из костюмерной какое-то время постояла у костра, но, посмотрев на лица присутствующих, тоже решила сесть на место. Ответственный за купол Раскоряка Тарзак сидел, покачивая головой. Крошка Вилл наклонилась вперед и потрясла его за руку:

— Раскоряка!

Но тот продолжал трясти головой.

— Черт побери, Крошка Вилл. Если мы ничего не придумаем, нам тут всем хана. — Он обвел взглядом сидящих вокруг костра и ткнул в их сторону пальцем. — Ты только посмотри. Между прочим, они собрались на праздник. И это называется веселье? — Раскоряка опустил руку. — Нет, ты только посмотри.

Крошка Вилл посмотрела на лица собравшихся. На каждом из них лежала печать задумчивости. На каждом из них читалось: «Все. Приплыли. Крышка. Кранты…»

Внезапно ей в нос ударил тошнотворный запах, и чья-то испачканная чернилами рука вручила Крошке Вилл зловонную карту Момуса. Запах распространился куда-то дальше, а Крошка Вилл принялась изучать линии и цветовые пятна, обозначавшие поверхность планеты, на которой она в данную минуту находилась.

Пока она рассматривала карту, печальные лица вокруг нее сложились в иную картину. Взору Вилл предстала геологическая складка, уничтожившая недельный труд в ущелье Змеиной горы; Дурень Джо, рассуждающий о том, как бороться с призраками; Паки, подавленный тем, что кто-то попытался придать уют его временному пристанищу; Шайнер Пит с его рассуждениями о том, что можно загубить артистов и загубить животных, но нельзя загубить цирк.

На карте хорошо был виден гигантский разлом, протянувшийся от гавани Тарзака прямо к северной оконечности Центрального континента. Названия у этой гигантской трещины еще не было. Внезапно у нее в голове все сложилось в стройную картину — место, ситуация, настроение, то, каким должно быть это имя. Вилл закрыла глаза и мысленно перебрала присутствующих. Наконец она нашла то, что искала, и выдохнула:

— Ах-ха!