Песнь Соломона

Закрыв глаза, он думал о неграх, которых видел в Шалимаре, Роаноке, Питерсберге, Ньюпорт-Ньюс, Данвилле, Донорском пункте, на Дарлинг-стрит, в бильярдных, парикмахерских. Имена, каких только у негров нет имен! Неосуществленные желания, жесты, физические недостатки, события, ошибки, слабости, — все может послужить источником, именно так и получают негры имена. Имена-свидетели. Пой Берд, Воррен Берд, Пилат, Реба, Агарь, Магдалина, Послание к Коринфянам, Молочник, Гитара, Железнодорожный Томми, Больничный Томми, Имперский Штат (все стоит да покачивается), Малыш, Киска, Цирцея, Луна, Нерон, Шалтай-Болтай, Синий, Скандинавия, Кря-Кря, Иерихон, Затируха, Мороженщик, Рыхлое Пузо, Скалистый Берег, Серый Глаз, Кукареку, Ветерок, Трясина, Верхушка Сосны, Вишневый Пирог, Жирняга, Свинцовое Брюхо, Пришлый Жулик, Кошачья Миска, Деревянная Нога, Сынок, Недомерок, Черномазая Кроха, Папочка с Приветом, Бука, Первый Сорт, Лось, Берцовая Кость, Туз Пик, Лимон, Стиральная Доска, Рот до Ушей, Чистая Голова, Красный Тампа, Подавальщик, Штукарь, Колченогий, Чертушка Джим, Фигня и Тот Самый Ниггер.

Из огромного мотка, в который сплелась вереница имен, острием выскальзывало одно имя, и вертящиеся колеса автобуса шепотом повторяли его: «Гитара выжидает. Гитара выжидает. Твой день пришел. Твой день пришел. Гитара выжидает. Гитара — день отменный. Гитара — день отменный. День отменный, день отменный и выжидает, выжидает он».

В подержанном автомобиле, который обошелся ему в семьдесят пять долларов, и здесь, в большом, массивном автобусе дальнего следования, Молочник чувствовал себя в безопасности. Впереди еще столько дней. Может быть, если Гитара уже вернулся в город, Молочнику в привычной обстановке удастся хоть слегка умерить его гнев. А со временем тот, конечно, поймет, какой он был дурак. Золота ведь нет и в самом деле. Прежней дружбы, увы, не вернуть, но хотя бы прекратится эта жуткая охота на человека.

Но, убеждая себя таким образом, Молочник знал, что он обманывает себя. Или исчезновение золота так подействовало на Гитару, что он повредился в уме, или его довела до этого его «работа». Или, может быть, он просто дал наконец волю своим чувствам и относится теперь к Молочнику так, как всю жизнь относился к Мейкону Померу-старшему и владельцам летних домиков на Оноре. Во всяком случае, он ухватился за первый же повод, довольно хлипкий и сомнительный, и убедил себя, что Молочника нужно убить. Девочки из воскресной школы, право, ничего не сделали, бедняжки, чтобы стать поводом для мести этого ворона с ястребиным клювом, который называл себя Воскресеньем и включил в свой кровавый список четырех ни в чем не повинных белых девочек и одного черного мужчину, тоже ни в чем не повинного.

Что ж, возможно, отношения между людьми и в самом деле сводятся к формуле: ты спасешь мне жизнь или отнимешь ее?

«Всем нужна жизнь черного человека».

М-да. Жизнь черного человека нужна всем, в том числе и черным людям, таким же, как он. Пожалуй, все, с кем сталкивала его жизнь, норовили его вытолкнуть из этой жизни; исключений было всего два. И оба эти исключения — женщины, обе они черны, обе стары. С самого начала его мать и Пилат сражались за его жизнь, а он ни разу ни одной из них и чашки чаю не подал.

Ты спасешь мне жизнь или отнимешь ее? Что касается Гитары, тут статья особая. На оба вопроса он отвечает «да».

Куда же ехать раньше — домой или к Пилат? Давно стемнело, с озера дул холодный осенний ветер, а он стоял на улице и размышлял. Ему так не терпелось увидеть поскорей лицо Пилат, когда он будет ей выкладывать все свои новости, что он решил сперва поехать к ней. Дома он еще насидится и успеет все рассказать. Он взял такси до Дарлинг-стрит, расплатился с шофером и взбежал на крыльцо. Распахнул дверь и увидел Пилат: она стояла у наполненной водой лохани и ополаскивала винные бутылки.

— Пилат! — крикнул он. — Ты только послушай, у меня такие новости!

Она обернулась. Молочник широко раскинул руки, собираясь горячо, от всей души сжать ее в объятиях.

— Пойди ко мне, голубушка моя, — сказал он, широко улыбаясь.

Она подошла и разбила о его голову мокрую зеленую бутылку.

Очнулся он в погребе. Приоткрыл один глаз и подумал, а не рановато ли он очнулся. Он теперь уж надолго запомнит, что впечатлениям нельзя доверять: кажется тебе одно, а на поверку может выйти совсем другое, и, скорее всего, именно так. Каких только сюрпризов не подносит жизнь! Женщина, которая тебя любила, хочет перерезать тебе глотку, а женщина, которая даже не знает, как тебя зовут, трет тебе спину в ванной. Ведьмы разговаривают голосом Кэтрин Хэпберн, а твой лучший друг пытается тебя удавить. В самой сердцевинке орхидеи может обнаружиться комочек гнили, а внутри игрушечного Микки-Мауса — настоящая небесная звезда.