Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

— Да. Я понимал, что несу полный бред, но не мог остановиться. Словно я тонул… — он невольно передернул плечами, вспомнив ощущение.

— Для тебя на самом деле все слишком быстро, да?

— Ну не то чтобы слишком… Шу, я люблю тебя, и хочу быть с тобой, всегда. Но все эти дворцовые сложности, политика… я не ожидал, что ты вообще согласишься терпеть меня рядом… — он замялся, встретив серьезный и внимательный взгляд. — Да, слишком быстро.

— Знаешь, как в древности называлась магия Разума?

— Как?

— Магия Правды. Она заставляет посмотреть в глаза самому себе. Честно признаться во всем — в любви и ненависти, жалости и корысти… а особенно в страхе. И она цепляет за любую ложь внутри самого мага и выворачивает душу наизнанку. До тех пор, пока не примешь себя таким, какой есть, без увиливаний и недомолвок.

— И у тебя это получилось?

— Если бы, — она пожала плечами. — Одно дело понимать, а совсем другое — делать правильно. Я боюсь, злюсь, несу чушь… меня слишком легко задеть. Тебе трудно будет со мной. Прости, — Шу смущенно опустила глаза.

— Похоже, нам придется учиться вместе, — мутные и бурлящие разноцветные потоки успокаивались и отдалялись, оттесненные розово-золотым сиянием, окутавшим их. Наваждения и страхи отступали, напоследок скалясь и корча противные морды.

— Вместе. Мне нравится, как ты говоришь: вместе. Хилл, мы сможем, я знаю… вместе. Доверять, не лгать…

— Жизнь без лжи… звучит красиво. Но страшновато.

— А представляешь, каково Рональду? Темные маги Разума сходят с ума намного чаще всех остальных, вместе взятых.

— Слава богам, что ты не Темная, а только прикидываешься.

— Я не прикидываюсь. Во мне половина Темной, половина Светлой. Так что я по определению ненормальная.

— Мне повезло, что ты такая. Вряд ли нормальная принцесса польстилась бы на такого, как я. И только сумасшедшая могла выйти за меня замуж, — Хилл неуверенно улыбнулся. — Или мне и это показалось?

— Не показалось. Ты не жалеешь?

— Ещё чего. Мне кто-то обещал принцессу в личное пользование… — он приник к её губам в долгом собственническом поцелуе. — Ты моя. Моя принцесса.

* * *

Восторгу его не было предела, когда первые из его созданий коснулись незащищенных разумов и запустили ядовитые клыки в обнаженные души. Он ликовал, видя, как они корчатся и кричат от боли, отравленные и ничего не понимающие, его волей терзающие и убивающие друг друга.

И не было предела его разочарованию и гневу, когда два щенка, недостойные даже называться магами, отбросили и сожгли лиловые щупальца, уже почти добравшиеся до их сердец.

Рональд тряс обожженными руками и кричал на пределе сил останавливающие заклинания, чтобы загнать обратно вознамерившееся пообедать божество. Зажженные им самим огни не желали гаснуть, тянулись к его собственной плоти, требовали немедленной жертвы. Лишь кровь Темного мага, хлестнувшая из разодранного зубами запястья, насытила и погасила четыре багровых костра на алтаре.

— Ненавижу. Будьте вы прокляты… — бессильно скорчившись на полу, Рональд зажимал кровоточащую руку и подвывал от боли. — Все равно вам от меня никуда не деться…

Мерзкое довольное хихиканье одного знакомого призрака было ему ответом. И мертвая тишина собственной башни — не осталось ни одного слуги, чтобы принести хозяину воды и перевязать сожженные почти до кости ладони.

Глава 9

Должен ли мудрый государственный деятель проявлять терпение или же действовать решительно? Этот вопрос мучил Его Величество начиная с обеда. В пользу терпения высказывался здравый смысл и нежелание ещё раз лезть в логово к василискам, то есть любимой сестрички. Пожалуй, если бы Кея обеспокоили в первый день медового месяца, ему было бы глубоко безразлично, ради каких таких мировых проблем назойливые нахалы вламываются к нему в покои. А уж второй раз за день… Но, с другой стороны, прошло уже четыре дня с тех пор, как он последний раз видел леди Таис, а подлый виконт наверняка времени даром не терял. Что, если она и впрямь влюбится в лощеного красавца? Нужно срочно что-то делать. Вот только понять бы, что именно! Уж лучше бы очередной разгул пиратов или конфликт с соседями из-за торговых пошлин — тогда все просто, ясно и понятно. Но с женщинами… ужас. И совета спросить не у кого. Нет, лучше война!

Юный монарх бродил по собственным покоям, то садясь за стол и хватаясь за перо в попытке написать невесте письмо, то вскакивал и рвал бумагу на клочки, то подходил к окну и в тоске смотрел на ухоженный парк, словно надеясь получить подсказку от обитающих нем фей. Он даже решился было послать Таис букет цветов и вызвал садовника, но, растерзав в клочья восьмую неудачную записку, прогнал удивленно взиравшего на королевские метания поэта клумб и фонтанов.

В самый разгар терзаний явился Зак, сияющий наподобие новенького империала, и растравил королю душу ещё больше. Это было совершенно невыносимо! Видеть вокруг себя счастливые лица — и знать, что за любимой девушкой вот сейчас, вот сию минуту ухаживает какой-то мерзкий хлыщ. Может быть, даже пытается её поцеловать!