Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

- Ну тогда ты и сам все знаешь.

- Не увиливай.

- Да не увиливаю. Мастер тебе не рассказал ничего?

- Наплел ерунды какой-то.

- Да, это он умел, - Хилл ещё немного отхлебнул и потряс кувшин, выясняя, осталось ли там ещё. Что-то забулькало в ответ жизнерадостно. - Он меня подсунул Её Высочеству. Опоил дрянью какой-то пополам с магией, продал работорговцу... а тот - принцессе.

- Продал? За каким демоном?

- Не знаю. Заказчик хотел, чтобы я её убил, но сам. Намудрили, короче, и гоблин не разберется.

- Нда... так у тебя что, и контракта не было?

- Ни демона у меня не было, кроме больной башки и железки на шее.

- Я чего-то не пойму. Если ты...

- Не стал я её убивать. И не стану.

- А... ты что, серьезно?

- Нет, шучу.

- Она же Тёмная. Как ты вообще ноги унес?

- Сбежал. Прошлой ночью.

- От колдуньи? И сидишь тут, спокойно пьянствуешь? Прямо перед её башней? Сумасшедший.

- А что мне ещё делать? Бегать, как зайцу? Если ей надо, она меня и с Островов достанет. Только ей не надо, - на сей раз Хилл приложился к кувшину основательно.

- Странный ты. Не надо, так радуйся.

- А я радуюсь. Что, не заметно?

- Ещё как заметно, - оба замолкли на некоторое время.

- Слушай, а Махшур тоже?

- Угу. Они вместе. Один держал, другой поил отравой.

- То-то он испугался. А с каких это пор ты заделался Воплощенным?

- Со встречи с Пророком.

- И молчал все это время...

- Да как-то к слову не приходилось. Да и какая разница?

- Ничего себе, какая разница! Я думал, это все сказки...

- Все сказки, Орис. И лучше бы им так и оставаться сказками.

- Что она с тобой сделала, что ты сам на себя не похож?

- Ничего.

- Ничего? Хорошенькое ничего. Да за такое ничего...

- Не смей.

- О... вот даже как. То-то ты сбежал от неё и Мастера укокошил. Из благодарности, не иначе. Слушай, какого демона ты торчал там почти две недели?

- Ничего ты не понимаешь, Свисток.

- Неа, не понимаю. В упор не понимаю, почему она до сих пор жива, а ты похож на покойника.

- Ну и не понимай дальше.

- У тебя ещё осталось?

- Угу.

- Дай. Напьюсь и пойду сам её...

- Только попробуй.

- Тебе то что?

- Ничего.

- Повторяешься. И вообще, неубедительно.

- Неважно. Убедительно, не убедительно... отдай кувшин.

- Ты правда был её любовником?

- Угу.

- Угу? И все?

- А что ещё? Был.

- Какая она?

- Слушай, не надо, а? Я не хочу.

- Угу. А правда, что она тебя на балу... э... раздела?

- Нет, не правда.

- Серьезно?

- Так интересно?

- Очень.

- А ты знаешь, что ты просто наглая любопытная свинья?

- Знаю. Она хоть красивая?

- Да. Красивая, - последние капли из кувшина не помогли отвлечься. - Таких больше нет. Если бы... ширхаб! Я не хочу... - пустой кувшин прогрохотал по крыше и слабо дзынькнул внизу о булыжники мостовой, но Хилл этого не заметил. Зажмурившись и сжав кулаки, он безуспешно пытался не заскулить, подобно брошенному щенку. Почти целые сутки ему удавалось не думать о ней, не вспоминать... но стоило совсем немножко ослабить контроль, и все. Ослепительная, не дающая вздохнуть боль нахлынула прорвавшейся плотиной. Словно все это время подкарауливала и копила силы, чтобы раздавить его. Почти целые сутки он ждал, что она позовет или пошлет за ним. Он надеялся где-то в глубине души, что все же ей не все равно. Но тщетно. Она просто о нем забыла. Любовник? Нет. Старая, надоевшая игрушка. Не достойная ни жалости, ни гнева.

- Хилл? Эй, ты чего? - обеспокоенный голос друга с трудом достиг его сознания, помогая вынырнуть из захлестнувшего потока тоски. - Хилл? Да что она с тобой сделала?

- Она? Ничего, - сглотнув предательский комок в горле, он старательно ухмыльнулся.

- Она что, тебя околдовала?

- Да зачем... околдовала... - у него вырвался горький хриплый смешок. - Если бы. Я сам. Идиот. Самонадеянный осел. Ей достаточно было поманить... всего одна улыбка и пара ласковых слов. Много ли надо? Чтобы поверить, чтобы надеяться. Мне хватило. Если бы ты видел её! Ишак, тролль безмозглый! Как будто принцесса может полюбить мальчишку с помойки! Какой же я кретин!

- Успокойся, хватит ругаться.

- Я спокоен, как труп. Я и есть труп.

- Ты дурак. Самый настоящий.

- Дохлый дурак.

- Живой, тупой, безмозглый осел. Если уж ты в неё влюбился, зачем сбежал?

- По тебе соскучился.

- Как же. Ну-ка, почему ты дохлый дурак, когда, на мой взгляд, вполне даже живой?

- Потому что Мастер перемудрил с этим контрактом. Тут либо Шу, либо я. А её я трогать не собираюсь. Все понятно?

- Угу. Совсем умом подвинулся.

- Да я разве отрицаю?

- Так почему ты от неё сбежал?

- Потому что подыхать в ошейнике не охота. Никогда не был домашней зверушкой? Попробуй, незабываемые ощущения.

- И где этот ошейник? Я что-то не заметил.

- Снял.

- Угу. Только вчера, да? Можешь не отвечать, и так понятно. То есть почти две недели там торчал и не жаловался, и никуда не удирал, а вчера вот так сразу надоело.

- Да что ты допытываешься? Какая разница, вчера, завтра...

- Да никакой. Просто смотреть противно, как ты тут на луну воешь.

- Я не вою.

- Угу, заметно.

- Хватит уже, а? Вон пойди на базаре селедку купи и потроши, сколько влезет. А от меня отстань.

- Ладно, отстал уже.