Песнь Трясогузки (СИ)

Ожидаемо, Мусуби и Тсукиуми не очень понравилось, что я “так глупо” рисковал. Но тот факт, что меня прикрывали Казэхана и Матсу их немного успокоил. Блондинка было заикнулась что я должен был всё рассказать им сразу, но тут уже я напомнил ей историю об одном “странном” звонке, произошедшем при мне и о котором она не хотела говорить. Естественно, благодаря тому, что весь дом уже давно стоит на просушке у Матсу, я выяснил что Тсукиуми звонила некая дама, которая, судя по словам всё той же Матсу, была её опекуном до совершеннолетия, дальше рыть я не стал. Но моей златовласке об этом знать не нужно, так что этот пример немного охолодил её пыл, а потом я притянул Мусуби и Тсукиуми к себе, и попросил у них прощения.

Вот на этой идеалистической сцене и зашла в комнату Акитсу, одетая в светло-голубое кимоно с цветочным мотивом и золотистой лентой оби обвязанной вокруг талии. Стоить отметить, что кимоно ледяной секирей очень шло и замечательно гармонировало с цветом её глаз. Конечно же все мои секирей, тут же устремили свои взоры на новенькую, мигом сделав её центром всеобщего внимания. От такого приёма Акитсу даже растерялась, хоть по ней это было и сложно сказать. Указав ей взглядом на место недалеко от меня, я подождал пока она устроиться и придержал, за талию, было дёрнувшуюся Тсукиуми. Скандалы мне сейчас не нужны.

Дав несколько мгновений насмотреться на вновь прибывшую в тишине, я представил её всем моим секирей. Ещё раз, в общих чертах, обрисовал сложившуюся картину, заодно, совсем чуть-чуть, надавил на жалость, напомнив о ситуации, в которой Акитсу оказалась, и пусть с технической точки зрения она не совсем моя секирей, но кроме меня у неё теперь никого не было. Тот факт, что она, вроде как, может вернуться к Микогами Хаято, я решил не упоминать, тем более что собственник во мне при таких мыслях начинал сердито ворочаться.

После минуты раздумий, во время которой я бессовестно пытался повлиять на итоговое решение путём объятий и поглаживаний исподтишка, все мои секирей проголосовали за приём новенькой в семью, “на правах младшей!” Последние было объявлено Тсукиуми и что сие значило, пожалуй, не знал никто, даже сама заявительница. Но что меня порадовало, так это то, что даже всё это время сидевшая с хмурой моськой Кагари перестала изображать из себя тучку и проголосовала “За”.

После этого, мои секирей тут же набросились на Акитсу с расспросами. Как не сложно догадаться, больше всех “свирепствовала” Тсукиуми, но даже малышка Ку покинула мои колени и предложила новенькой вместе как-нибудь пораскрашивать картинки. Сама же виновница торжества, вмиг очутившаяся настолько востребованной, похоже растерялась, и, пытаясь отвечать на вопросы сыплющиеся со всех сторон, то и дело, кидала на меня неуверенные взгляды.

Единственной кто не участвовал в этом весёлом безобразии была Кагари, которая вновь начала хмуриться. Уличив момент, когда она взглянула на меня, я показал ей глазами на выход и, стараясь не привлекать внимания, вышел из гостиной.

Долго ждать не пришлось, огненная секирей довольно быстро вышла в коридор.

- Идём, – глянув на неё, сказал я и направился в сад.

Кагари последовала за мной. Выйдя на свежий воздух, я вздохнул полной грудью и вдохнул окружающие ароматы. Чем мне нравиться Изумо так это тем что в саду здесь всегда приятно пахнет какими-то цветами и растениями. Но я пришёл сюда не цветочки нюхать.

- Что случилось? – повернулся я к молча стоящей в паре метров от меня секирей.

- О чём ты? – сделала вид что не поняла она.

- Кагари, я твой ашикаби и пускай у нас не было вторичной активации, – на этих словах моя саламандрочка чуть покраснела, – я всё равно могу чувствовать, когда что-то тяготит мою секирей.

- У меня просто нет настроения, – буркнули мне в ответ.

- Те самые дни? – невинно поинтересовался я.

- Чего!? – удивилась Кагари, уставившись на меня словно впервые увидела.

- Ну, женские дни, когда всех вокруг хочется убить, – попытался разъяснить я.

- Т-ты что несёшь!? – то ли смутилась, то ли разозлилась она.

- Нет? Тогда в чём дело?

Кагари замолчала и снова нахмурилась. «Так, похоже ситуация требует экстренных мер!» Ничего не говоря, я подошёл к моей секирей и так же молча просто взял её на руки.

- М-минато! Ты что творишь!? – тут же возмутилась она.

- Да вот, что-то захотелось поносить на руках мою саламандрочку, – начав расхаживать по саду взад-вперёд, проинформировал я огненную секирей.

- С-саламандрочку!? – удивлённо уставилась на меня “жертва” моего “произвола”.

«Вот не понимаю я, чего ты так смущаешься.» Да я был не прав по поводу работы Кагари, к своему большому облегчению, кстати говоря. Хотя работа в баре “хостом” и притворство мужчиной, мне тоже было не особо по душе, но к чему это я? «Ах, да, вроде бы работая в прошлом хостом ты, голуба моя, должна быть более холоднокровной.»

- Ч-ч-чего ты на меня так уставился!? – начиная краснеть возмутилась моя секирей.

«Хотя… Ты так мило смущаешься, так бы и съел,» – улыбаясь подумал я.

- М-минато! Т-ты чего!? – похоже начала паниковать эта прелесть.