Песнь уходящего лета

Его… дочь? От неожиданности такого поворота событий я хватаю стакан со спрайтом и делаю несколько шумных глотков.

– Уверена, что вы ошибаетесь, – говорю я, когда напиток больше не лезет в горло. – Так не бывает, чтобы дети ненавидели своих родителей!

– Тебе просто повезло, Машенька, что ты ещё не видела настоящей жизни.

– Так говорите, словно у вас может быть ребёнок старше меня! – восклицаю недоверчиво.

– Нет, не старше. Ей всего восемь.

– Как её зовут?

– Полинка, – отвечает мужчина и вздыхает: – Малышка совсем, но строит из себя умудрённую жизнью и опытом девушку. Совсем как ты.

Я понимаю, что это подобие шутки, но мне совсем не смешно. Как-то грустно даже, если так посудить.

– Поэтому вы возитесь со мной? – спрашиваю с обидой.

Синий взгляд пробирается прямо в душу, пока его снова не заполоняют тучи.

– Я отдаю себе отчёт, что ты не мой ребёнок, – медленно проговаривает Павел Александрович. – Но ничего не могу с этим поделать, извини.

Его слова причиняют мне боль. В глазах предательски дрожат слёзы, и я вскакиваю из-за стола.

– Маш, ты куда? – кричит мне вслед, но я не останавливаюсь. – Чёрт! Маша!

У меня есть несколько минут, пока он не оплатит счёт, чтобы привести свои чувства в порядок. Но чем больше я стараюсь сделать это, тем сильнее текут по моему лицу упрямые слёзы.

Я не хочу думать, почему мне так больно и тоскливо. Не хочу думать, что я, наивная и юная, посмела влюбиться в такого взрослого мужчину, но что-то мне подсказывает, что так и есть.

Вижу сквозь стеклянную дверь знакомую фигуру и упрямо срываюсь с места. Не хочу, чтобы он увидел и догадался! А он ведь поймёт, сразу всё поймёт, я знаю. И поэтому бегу.

Решение приходит быстро, но времени искать кабинку для переодевания и надевать купальник у меня нет. Уверена, что Павел Александрович уже идёт по горячим следам и совсем скоро настигнет беглянку. Ну, то есть, меня.

А потому бегу через весь пляж, подальше от основной массы людей, чтобы поскорее нырнуть в море. Тогда он решит, что глаза покраснели от воды. Глупо? Наивно? Тысячу раз да! Но мне просто необходимо, чтобы мы сделали вид, словно не было никаких слёз.

Я думаю, он не захочет обсуждать то, что произошло. Я – тем более. Поэтому мне надо лишь скрыть следы преступления и дождаться приезда Лизки.

Погружённая в свои тяжкие раздумья, я забегаю за выступающую скалу. А там… Небольшая кучка нудистов. Идеально!

На ходу стягиваю сарафан и бросаю рюкзачок. Не думая, не анализируя, поддавшись эмоциям и моменту, избавляюсь от трусиков и оборачиваюсь назад.

Павел Александрович возникает на моём персональном горизонте, и я бегу к краю пирса, ни на секунду не переставая думать.

Как же забавно судьба распоряжается нашими желаниями! Вроде и чётко сформулировано, и выверено до каждой буковки, и вот на тебе!

Когда тебе только исполнилось восемнадцать и сердце открыто для любви, когда ты вдыхаешь на полную грудь жаркий южный воздух и бежишь навстречу волнам, разве думаешь, что судьба уже уготовила тебе сюрприз?

Серьёзный такой, неулыбчивый. С ногами сорок пятого размера.

Ведёт себя ну прямо как мой папочка. Вот и сейчас: глаза кровью налились, ноздри раздуваются от тяжёлого дыхания и…

– Ма-а-а-ша! – раздаётся крик на весь пляж. – Где твой купальник?!

И в это же самое мгновение я достигаю края пирса и бомбочкой сигаю вниз.

Глава 8.

Он зол. Очень-очень зол. По шкале от одного до десяти потянет на все пятьдесят, а то и сотню. По шкале отрицательных эмоций моего папы, у Павла Александровича их переизбыток.

Всё, что было до этого, детский лепет.

Сейчас у него действительно пар валит из ушей, а глаза – чернее ночи.

– Машенька, – нарочито спокойно зовёт меня, – выйди-ка из воды, солнце.

– Нет! – заявляю твёрдо и уверенно отплываю дальше от берега.

Ложусь на спину, позабывшись, но расслабиться мне не даёт ор:

– Ма-а-а-ша! Немедленно выйди из воды и прекрати этот цирк!

Бросаю взгляд на берег. К Павлу Александровичу подходит девушка, похожая на хиппи, нагая и прекрасная нудистка с идеально-ровным загаром, и что-то тихо говорит ему. Отсюда мне не слышно, что именно, зато я слышу, как клацает его челюсть, как он тяжело выдыхает и что он отвечает ей:

– Она мне не дочь! – Девушка пожимает плечами и отходит, а внимание мужчины снова обращается на меня. – Маш, не заставляй меня волочить тебя из воды силой, пожалуйста. Это ни к чему хорошему не приведёт.

– Павел Александрович, помилуйте, я просто перегрелась на солнце, и это не привело бы ни к чему хорошему, поэтому мне срочно пришлось принимать экстренные меры!

– Ну всё, солнце! Я считаю до трёх и плыву за тобой!

– Вы не посмеете!? – взвизгиваю я, наблюдая, как он медленно раздевается, начиная отсчёт.

– Три, Машенька, – на камни летит футболка, – два, – он быстро избавляется от туфель и носков, – один, – с лёгкостью откидывает в стороны брюки, оставаясь в одних плавках, – я иду за тобой.

Он бесцеремонно роется в моём рюкзачке и извлекает на свет полотенце.

– Выходи, Маш, – в последний раз предлагает он мне, но я качаю головой.