Песнь Ухуры

– Медный Глаз, давным-давно… задолго до рождения бабушки твоей бабушки, люди могли сказать то же самое и мне. Тогда некоторые, даже не зная моего имени, могли прогнать меня только из-за цвета моей кожи.

Уши всех детей дернулись назад от полного изумления.

– Но у всех разноцветная кожа. Смотри! – Он повернул руки ладонями вверх, также сделали и остальные. Одна из ладоней Медного Глаза была серой, другая розовой. У его подруги ладони были розовыми с тремя черными пальцами. – Это было бы глупо!

– Да, именно так. Но было бы глупо с моей стороны прогнать Несчастье потому, что «она просто Несчастье». Я должна узнать ее, прежде чем решу, нравится она мне или нет. – Ухура подняла глаза на Несчастье. – Может быть, я найду друга.

Уши Несчастья шевельнулись, затем дернулись назад от удивления.

– Не могла бы ты подойти, Несчастье, и объяснить мне, как быть вежливым по вашим обычаям? Она посмотрела на двух малышей. – Может быть, вы тоже ее пригласите? Разделить радость песни, это значит удвоить ее.

Медный Глаз посмотрел на Ухуру, на свою подругу и затем на Несчастье.

– Иди, Несчастье. – Он подтолкнул свою подругу хвостом. – Скажи ей что-нибудь, Серебряный Хвост. Это твоя вина!

– А вот и нет, – заявила Серебряный Хвост, хлестнув хвостом по земле.

Но она тоже повернулась и сказала:

– Пожалуйста, подойди, Несчастье. Мне очень жаль, я сказала глупость. Медный Глаз всегда заставляет меня говорить глупые вещи.

В результате она получила хвостом по голове, и закончилось все тем, что двое свалились на землю и начали драться. К тому времени, когда драка подошла к своему закономерному финалу, Несчастье собрала все свое мужество и присоединилась к группе. Некоторые отодвинулись от нее, как заметила Ухура, но Медный Глаз, попеременно зализывавший то свое плечо, то плечо Серебряного Хвоста, сказал:

– Ты скажи ей, Несчастье. Она бард, а даже не знает об этом.

Ухура посмотрела на молодую сиваоанку, которая казалась такой похожей на Закат Энниена.

– Среди моих людей, – начала Несчастье, – бард – это очень большая редкость, а среди ваших людей разве не так?

– Да, – сказала Ухура, – но я не бард, не профессиональный певец. Я пою потому, что люблю петь.

– Тогда прости меня, но ты как-то неправильно употребляешь это слово… если ты любишь петь и поешь так красиво, тогда по нашим стандартам, ты бард.

– Хорошо, – согласилась Ухура, улыбаясь. – Что я должна делать как бард, по вашим обычаям?

– Ты спела песню для Медного Глаза по его просьбе. Теперь он хочет знать, что он может сделать для тебя взамен.

Ухура раскинула руки.

– Я не знаю, какого рода обмен я должна просить, Медный Глаз. Я не знаю, что вы меняете на песни в вашем мире.

Медный Глаз объяснил:

– Я могу собрать дрова для твоего костра, или принести воды для приготовления пищи, или… я знаю, где растут самые вкусные серебряные ягоды. – Последнее сообщение произвело небольшую сенсацию среди детей. – И я могу собрать для тебя полную корзину.

Ухура обдумала все это. Группа не дыша ждала ее выбора.

– Можешь ли ты помочь мне выучить ваш язык, Медный Глаз? Это будет честно?

– Но ты говоришь на нашем языке! Ухура покачала головой и объяснила настолько просто, насколько смогла, принцип работы универсального переводчика. Затем она выключила его, чтобы продемонстрировать. Изумление пробежало по их ушам волной движений Медный Глаз сказал что-то, и Несчастье перевела это на древний язык, который понимала Ухура.

– Он сказал, что это честно.

– Хорошо, – обрадовалась Ухура. – Не смогла бы ты спросить у него, как сказать по сиваоански: «Как это называется?»

Несчастье перевела, и Медный Глаз сказал фразу, произнося ее очень медленно и очень отчетливо. Ухура повторила, добавив Несчастью:

– Пожалуйста, попроси его исправить меня, если я скажу что-нибудь неправильно. Я не хочу учить наполовину.

Несчастье перевела. Медный Глаз торжественно кивнул Ухуре.

Ухура снова включила универсальный переводчик.

– Я заключу то же соглашение со всеми вами, – предложила она, – Я буду петь, когда вы меня попросите, а взамен вы все поможете мне выучить ваш язык. – Она улыбнулась. – Я буду слоняться по всему лагерю, показывая пальцем и говоря: «Как это называется?»… и я стану очень надоедливой, обещаю вам. Я буду хуже, чем ваши братья и сестры, потому что мне нужно будет говорить все. И, возможно, вам придется говорить мне это несколько раз. Ну что, стоят этого мои песни?

– Ох, да! – сказал Медный Глаз, и, к радости Ухуры, все с ним согласились.

– Хорошо, – одобрила она. – Тогда прежде всего вы должны научить меня, как попросить спеть песню, чтобы я поняла, если вы попросите. И затем вы скажете мне, как называются у вас разные песни, чтобы я смогла спеть ту, которая доставит вам удовольствие.

Ухура пела час за часом, а дети учили ее языку. Один раз она попросила Несчастье объяснить слово. Несчастье удивленно посмотрела на нее. Ухура тут же сказала:

– Мне очень жаль, Несчастье. Я думала, ты тоже согласилась на сделку.

Уши сиваоанки все еще были отодвинуты назад, когда она робко ответила:

– Я не знала, что ты и меня имела в виду.