Песнь ветра и тьмы (СИ)

Подавальщица вернулась сразу с четырьмя кружками и осуждающе посмотрела на ещё четыре пустые - видимо, оценила габариты Олафа и примерно прикинула масштаб разрушений, если тому взбредет ввязаться в драку. Это Астрид знала, что Олаф в силу характера не всякого кабана на охоте может убить, а с того, что здесь называют медовухой, на Солхельме даже подростки не напьются. Девчонка же наверняка успела мысленно и полицию вызвать, и представить, на сколько ей придется задержаться на работе, прибирая за буйными посетителями.

Астрид, глядя на её мрачное лицо, не удержалась и хмыкнула:

- Не волнуйся! Если что, я его сразу в каталажку заверну, - и продемонстрировала печать боевого отдела на ладони. Подавальщица, судя по всему, не слишком впечатлилась. Но взгляд её чуть смягчился, прежде чем она ушла, прихватив с собой поднос с пустыми кружками.

- Пользуешься служебным положением? - с притворным укором выдал Олаф.

- Ну не зря же я каждый день выслушиваю нытье Гуннара!

- Вряд ли в этом он обойдет наших родителей, - проговорил Олаф, смеясь и отхлебывая из своей кружки. - Знаешь, что мне тут сообщил батюшка? Сидим тут, значит, выпиваем за его семидесятый год здравия. Папаня уже третий кувшин опустошает и выдает: «Ты, Олаф, в ярлы, конечно, и так не попадешь. Но коль не женишься - хрен тебе моржовый, а не наследство!»

- А ты? - поинтересовалась Астрид, хотя догадывалась, каким будет ответ.

Олаф ожиданий не обманул.

- Сказал: «Слава Двенадцати»! Серьезно, Асти, зачем мне его наследство? Три медвежьих шкуры да старый щит. Я за эти два года в нашей больнице на дом себе заработал. Два этажа, дуб свежий, крепкий; финтифлюшек магических заказал, чтоб и свет, и вода, как в Иленгарде. Отвык я в одной только бане мыться. А всего делов - перелом вправить, голову подлечить да сердечных капель выписать. Наследство пусть Кодлак забирает, ему как раз тот щит нравится. И женится пусть тоже он.

- И то верно, - рассмеялась Астрид и подняла свою кружку. - Предлагаю выпить за счастливую холостяцкую жизнь!

- Поддерживаю!

В итоге подавальщицу пришлось звать ещё раз, чтобы повторить и выпивку, и закуску - двух тушеных зайцев на двоих магов оказалось маловато.

С аппетитом вгрызаясь в румяную ножку, Астрид вдруг ощутила на своей спине чей-то взгляд. Внимательный и очень колючий, отчего резко захотелось почесаться. Она обернулась. У стойки обнаружился подозрительный тип, показавшийся смутно знакомым - русые волосы, хитроватый прищур, широкие плечи. Таких, конечно, пол-Аэльбрана, но Астрид никогда не жаловалась на зрительную память и почти сразу припомнила - этот самый тип отправил её с отрядом в ассасинское логово и навел на Кэрта. И сейчас он смотрел прямо на неё, даже не думая отворачиваться.

«Что он здесь делает?»

- Асти, что-то не так? - заметил её взгляд Олаф.

Она тряхнула головой и передернула плечами, поспешно отворачиваясь. Взгляд по-прежнему сверлил спину.

- Ничего. Дурь всякая в голову лезет. Пойдем отсюда?

Олаф кивнул, бросил на стол несколько монет и галантно предложил ей руку, помогая подняться. Уже у дверей Астрид кинула мимолетный взгляд на стойку - старого знакомого там не оказалось.

- Прогуляемся? - предложила она. Можно было пройти через портал и оказаться дома в считанные минуты, но ей хотелось немного размять ноги, выветрить алкоголь и смутное ощущение чего-то недоброго. А еще увериться, что за ней никто не следит.

«Паранойя - первый признак сумасшествия», - ехидно напомнил внутренний голос. И таки был прав - не такая уж она важная птица, чтобы завсегдатаи ассасинского логова взялись пасти ее по тавернам.

Они направились вниз по цветущей улице, уже не пышущей дневным зноем.

«Душно. О Двенадцать, почему в этом городе всегда так душно?»

Олаф вдохновенно вещал о доме, собаке; делился сплетнями из Вороньей скалы, держал её под руку, играя внимательного кавалера. Стоило бы прислушаться и поддержать разговор, хотя бы ради поднятия настроения самой себе и своему спутнику. Всё, на что её хватало - постоянное оглядывание, отчего Астрид дважды чуть не упала, споткнувшись о булыжники на мостовой.

На третий раз Олаф резко остановился и развернул ее к себе лицом, удерживая за плечи.

- Так, Асти, что с тобой? - Он смотрел внимательно и цепко, уже не как приятель, а как лекарь, пытающийся отыскать симптомы надвигающейся болезни.

Ответная улыбка наверняка вышла вымученной и жалкой. Всего несколько минут назад ей было хорошо и весело, медовуха приятно туманила голову, заставляя забыть о суетливом рабочем дне. Сейчас же больше всего хотелось... куда-то. Подальше от людной дороги, шума городских улиц, вездесущего запаха перебродившего вина.

Хотелось в лес.

Астрид мягко мягко убрала с плеч его руки и шагнула в сторону небольшого пролеска, разделяющего улицу и реку.

- Асти? - послышалось за спиной, но она не придала этому значения, продолжая идти вперед. Кажется, на запястье легла чья-то ладонь, но не смогла удержать.