Песнь ветра и тьмы

Он не боялся показаться чересчур заинтересованным. Любопытство — всего лишь отличительная черта его характера, как и у всех кошачьих.

— Потому что у них одна кровь.

Видя его непонимание, Хельта снисходительно прибавила:

— Они не грязная помесь вроде тебя, котик. Чистокровные маги до пятого колена. Похититель задумал какой-нибудь древний ритуал, за давностью лет вымаранный из книг и умов. Почему древний? Ох, глупенький, ничего-то ты не понимаешь! Очевидно же, что только в глубокой древности уделялось такое внимание чистоте крови!

— Ясно, — Кэрт с деланным безразличием пожал плечами. — Значит, нас это не касается? Вот и славно. Только не хотелось бы со всеми этими дремучими ритуалами получить очередного Адельдора Кровавого, ну, или еще какую-нибудь чокнутую Элриссу.

— Тут ты прав, — поежилась Хельта. — Даже очень прав. Ну, Кэртис, ты узнал всё, что хотел?

Кэрт кивнул, отвесил небрежный поклон и шустро скрылся в доме. Душа просила поглумиться над очередным Ренфилдом, получить у него все документы на шафрийскую магиню и удрать-таки в лес.

«За кур-ропаткой!» — охотно поддержал кот.

Глава 7

Рассвет в Аэльбране на памяти Астрид еще ни разу не приходил под пение птиц и шелест листвы. Его спутниками были шум рынка, крики торговцев и вопли всех окрестных котов, для которых месяц Виерис в Аэльбране длился круглогодично.

Перед зеркалом пришлось задержаться — новая форма была чуть большего размера, чем требовалось, из-за чего ни в какую не желала сидеть нормально. Синяки под глазами казались слишком яркими для её светлой кожи и с трудом брались косметическими заклинаниями. Полночи за стопкой толстенных книг по ритуалистике никого не красят, даже бывалую магичку, привыкшую приводить себя в порядок в считанные минуты. Сие увлекательное чтиво притащил Ленард и любезно разделил между всеми членами отряда. Мятежная троица предсказуемо в восторг не пришла.

«Вот уж не думала, что дела боевого будут расследоваться старыми книжками», — деловито скривилась Рамона, рассматривая свой маникюр. Как на взгляд Астрид, вульгарный до неприличия.

«Вот уж не думала, что ты вообще знаешь, как выглядят книги, — парировала она и демонстративно переключила внимание на остальных. — Надеюсь, на этом упражнения в остроумии закончены? Всем работать».

К одиннадцати вечера стало понятно, что глотать библиотечную пыль придется в компании некроса, Коррина и Норы — от остальных толку не было никакого.

«Ты же не думала, что будет легко?» — читалось во взгляде Ленарда.

Не думала. Догадывалась, что за талмудами с любовно описанной расчлененкой придется провести немало времени, но истинных масштабов бедствия не представляла.

В кабинете нашелся только Коррин. Помятый, взъерошенный, в несвежей рубашке и с отчетливым следом от книги на щеке.

— Ты что, ночевал здесь? — удивленно вытаращилась на него Астрид. За собственное малодушное желание проспать стало стыдно.

Бедняга сержант даже не сразу отозвался — с минуту хлопал глазами, видимо, пытаясь осознать, что находится в кабинете не один. А осознав, даже не подскочил со своего места, как делал обычно. Только широко зевнул и степенно сложил руки поверх одной из книг.

— А, капитан… Да вот, решил задержаться, почитать…

— И как, увлекательно? — Астрид хмыкнула, уселась рядом и потянула на себя одну из книг. Первая попавшаяся на глаза картинка с отрубленными частями тела, выложенными в затейливый знак, вмиг заставила позабыть о желании плотно позавтракать.

— Не то слово. — Коррин вернул усмешку, взъерошил без того торчащие в разные стороны волосы и вытащил из стопки несколько книг. — Веселые ребята эти некроманты. Нергвин утверждает, что из детских костей получаются амулеты с более тонкой настройкой… главное, не перестараться с вывариванием. Иллагрим же пишет, что из детишек выходят отличные упыри — не путать с вампирами — благодаря высокой маневренности и безобидной наружности. М-да… — Он в задумчивости постучал пальцем по кожаному переплету. — В целом — ничего путного. Имперцам не свойственно обижать детей — не та фертильность, знаешь ли. Я бы скорее на гренвудцев грешил. У нас… у них до сих пор в глухих деревушках режут детей и молоденьких девушек, чтобы земля плодоносила и дичь ловилась. А потом идут справлять молитвы Пресветлому Лорду и замаливают грехи. Фееричная ублюдочность. — Коррин отпихнул от себя книги и в отвращении покачал головой. Он ненавидел, когда напоминали о его гренвудском происхождении; проблема в том, что сам он никак не мог об этом позабыть.