Песнь жизни

От внезапного удара в спину эльфийка сдавленно вскрикнула и больно ударилась о стену, но сползти вниз и красиво потерять сознание ей не позволили: на нежную кожу беззвучно легла полоса холодного металла, сильные руки умело перехватили горло, в зародыше гася полный ужаса вопль. Ее без особого труда развернули, мощно прижали снова, буквально вдавив спиной в шершавые бревна, а затем холодные голубые радужки, будто эльфийские кинжалы, требовательно воткнулись в белое, как снег, лицо с дико расширенными глазами, в которых не было ни капли узнавания.

Мирена в панике зажмурилась, готовясь к самому страшному, задрожала всем телом, понимая, что увидела совсем не то, что нужно, и судорожно всхлипнула. Но стальная хватка на горле неожиданно ослабла, а подозрительно знакомый голос ошарашено ахнул:

– Ты что тут делаешь?!!

Эльфийка почувствовала, как железные пальцы на ее плечах немедленно разжались, и обессилено рухнула на колени, не понимая ничего, почти не слыша, но зная только одно – за совершенное преступление ее сейчас убьют. Причем, страшно и очень-очень быстро. И даже вмешательство Белика ничего не изменит. Лорд Торриэль наверняка должен быть в полном бешенстве, а потомки Изиара все, как один, слыли скорыми на расправу.

– Торкова коленка! Мирена!! Мирена!!! Да очнись же, глупая! Никто тебя не тронет! Прости, я подумала, это какой-то воришка пробрался, вот и погорячилась слегка… Мирена!! Эй, ты что, в обморок собралась грохнуться? Ну-ка, прекрати!! Как я потом Таррэну предъявлю твой хладный труп?! Что скажу? Думаешь, он обрадуется?!

Мирена непонимающе замерла. Как? Это не ЕГО голос! Точно, не его!

– Да хватит трястись! – с досадой рыкнула Белка, откладывая мечи. – Кому сказано, перестань! Я не зверь, не трону. Просто рефлексы сработали: все же я не зря столько лет в Пределах обитаю. Там едва зазеваешься, как тут же пойдешь кому-то на корм… Торк! Как ты вообще додумалась сюда войти?!! Это ж надо! Тайком прокрасться, как в сокровищницу Владыки! Ну, ты даешь! Я просто в шоке!

Эльфийка, не слыша гневных возгласов молодого лорда, наконец, рискнула приоткрыть один глаз. Но потом увидела, КТО стоит напротив, и ошарашено распахнула оба.

– Ну, пришла в себя, дитя природы? – насмешливо улыбнулась Белка, присаживаясь на корточки. Все в той же рубахе, нагло утащенной из запасов предусмотрительного эльфа, с закатанными до локтей рукавами, позволяющими без труда рассмотреть чудный рисунок на ее коже. С чересчур широким воротом, не скрывающим тот же самый рисунок на шее и груди. С тонкой талией шестнадцатилетнего подростка, изумительной формы бедрами, на этот раз не скрытыми мешковатой тканью, с хитро прищуренными голубыми глазами…

Мирена ошеломленно замерла, потому что пару минут назад не увидела, с кем именно делил ложе молодой повелитель – была слишком поражена неожиданной, но совершенно неправильной догадкой, а вот теперь узнала, наконец. Испуганно вздрогнула. Неверяще ахнула. Прижала руки к лицу и даже головой помотала, чтобы избавиться от наваждения. Но Белка никуда не исчезла. Только понимающе усмехнулась и знакомым жестом провела по волосам, снимая свою шапочку и позволяя роскошным вьющимся каштановым прядям безнаказанно упасть на плечи и спину, покрыв ее тяжелой волной почти до лопаток.

– Раньше я их всегда коротко обрезала, чтобы не мешались. Но Таррэну нравится, когда они длинные, так что пришлось оставить, – смущенно пояснила Гончая, комкая проклятую шапку. – Правда, отправляться с вами в таком виде было не с руки, поэтому пришлось изобретать благовидный предлог, под которым это богатство удалось надежно спрятать.

– БЕЛИК?!!! Так это… ТЫ – его пара?!! – потрясенно выдохнула эльфийка, изумленно глядя в знакомое лицо, на котором неестественно ярко горели прежние голубые глаза, которые просто невозможно ни с чем перепутать.

– Угу.

– Белик!!!

– Вообще-то, Белка, – неловко кашлянула Гончая, отодвигаясь в сторону. – Но, если надо, могу и Беликом прикинуться. Очень удобно, кстати, когда приходится морочить кому-то голову. Зато пока что никто не догадался сам. Даже ты.

– Но зачем?!

Белка тяжело вздохнула и поднялась на ноги.

– Есть причины. Пойдем, я все тебе объясню, пока Таррэн спит, – она поймала пугливый взгляд эльфийки, брошенный в сторону спальни, и улыбнулась. – Не бойся, он не услышит: я его усыпила, чтобы перестал дурью маяться и переживать где не надо. Трое суток на ногах никому даром не проходят, даже эльфам, поэтому пришлось узы напрягать и хитрить, отвлекая его внимание, а то он ни за что не стал бы отсыпаться днем. Упрямый, как не знаю кто. Но там вся порода, похоже, такая. Даже на Линнувиэле сказалась, хотя тот относится к второстепенной ветви… чего сидишь? Вставай уж, шпиенка. И, заодно, дверь запри, пока новых гостей не принесла нелегкая. У меня пока нет желания открываться перед твоими остроухими друзьями и щеголять тут в чем мать родила.