Песни

Когда приходит ночь, солдату не до сна, а ты поспи! (И раз и два!) И все пройдет! (И пять и шесть!) В окно казармы смотрит рыжая Луна, и петухи поют под одеялом.

Играет марш, марш, марш оркестр духовой, летают ангелы над головой.

Скажи, Господь, зачем на свет мы рождены? А ни зачем! (И раз и два!) А не скребет! (И пять и шесть!) На нашу долю хватит мира и войны, воды во фляге и в кармане хлеба.

Играет марш, марш, марш. Марш, марш, марш. Марш, марш, марш. Марш, марш, марш. Марш, марш, марш. Марш, марш, марш оркестр духовой, летают ангелы, летают ангелы, летают ангелы над головой.

- Луна

Ночью, когда ты спишь, всходит Луна. И молча по гребням крыш бродит она. Злая ухмылка Луны навевает кошмарные сны тебе, сны, в которых вновь прощаемся мы...

Если ты спишь одна бойся Луны. Слишком она сильна в час тишины. Стоит только уснуть у окна и окутает светом тебя Луна, не стряхнуть сети этого сна...

Ту-ту-ту, ту-ту-ту, ту-ту-ту - эй, это я! Я тянусь к тебе светом сквозь пустоту, видишь ли ты меня? Я заглянул в твои сны на лету, на лету, я звоню тебе с той стороны Луны ту-ту-ту, ту-ту-ту, алло...

Весь век ты играешь с ней, ой, не быть ли беде? Вдоль рек, поперек морей, вдаль по воде проложила дорожку Луна, и по ней, белой пеной Луны пьяна, как идешь, так и сходишь с ума...

Ту-ту-ту, ту-ту-ту, ту-ту-ту - эй, это я! Я ведь чую тебя за версту-ту-ту, чуешь ли ты меня? Я заглянул в твои сны на лету, на лету, я звоню тебе с той стороны Луны ту-ту-ту, ту-ту-ту, алло...

Ты ведь знаешь, кто был разлучен на Земле, снова свидятся там, на Луне. С каждой ночью все ближе и ближе ко мне ты подходишь по лунной тропе. И будет прочным этот мосток, если ты не откроешь глаза и не вспомнишь о том, что еще никто, никто-никто, вообще никто не вернулся оттуда назад

с той стороны Луны...

Ту-ту-ту, ту-ту-ту - эй, это я! Я ведь чую тебя за версту-ту-ту, чуешь ли ты меня? Я заглянул в твои сны на лету, на лету, я звоню тебе с той стороны Луны ту-ту-ту, ту-ту-ту, я звоню тебе с той стороны Луны ту-ту-ту, ту-ту-ту, я звоню тебе с той стороны Луны -ту-ту-ту, ту-ту-ту, алло... Алло...

- Чем виновата любовь?

(Уу-ее...)

Если б я был дурачком, я бы бегал за ней по полям и размахивал рваным сачком. Если б я был подлецом посадил бы ее под замок, погубил бы, и дело с концом.

Но опять разрывается сердце мое, стоит лишь мне услышать дыханье ее... Скажи мне, чем виновата любовь? Чем?

(ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, пау!)

Если б я мог хоть на миг краем глаза увидеть тебя, вновь услышать твой смех или крик, я бы пошел за тобой, как слепой на мерцающий свет, как на призрачный голос - глухой.

Но опять (а-а!) разрывается сердце мое, стоит лишь (а-а!) ощутить приближенье ее. Скажи мне, чем виновата любовь? Чем виновата любовь?

(ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, пау!)

Чем виновата любовь? Чем виновата любовь?

(ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, пау!)

Любовь росла, как трава на поле боя, но в этот раз ей не вырасти вновь. И в этом мы виноваты с тобою, но (чем виновата любовь?)

Постель - как стекловата, приляг, усни, расцарапайся в кровь. И в этом мы с тобою виноваты, но (чем виновата любовь?)

Она опять одна, наедине со снегом, в белом саване облаков, и мы с тобой виноваты в этом, но (чем виновата любовь?)

Она идет, как ночь, по планете темной, ангел спит у нее на плече, и мы с тобой виноваты во всем, но чем, чем, чем, чем,

чем виновата любовь? Чем виновата любовь?

(ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, пау!)

Чем виновата любовь? Чем виновата любовь?

Вот наш печальный рассказ, о том, что приходит она, не спросясь, посидит и опять восвоясь. И если б мы были умней, мы бы гнали ее за порог, не успев даже снюхаться с ней.

Так зачем (а-а!) разраваются наши сердца: дурачка, морячка, бодрячка, старичка, подлеца, молодца, гордеца?

Скажи мне, чем виновата любовь? Чем?

(ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, ва-па-да-па-да, пау!)

Чем виновата любовь? Чем виновата любовь? Чем виновата любовь? Чем виновата любовь? Чем виновата любовь? Чем виновата любовь? Чем виновата любовь? Чем виновата любовь?

- Нет-нет

Нет-нет, она не помнит обо мне. Мы безнадежно далеки, как две распятые руки ни потереть, ни хлопнуть, ни зашторить свет.

Нет-нет, и я не думаю о ней. Бывает только по ночам, когда коснется плед плеча и как-то слишком громко капает вода.

Да-да, ну как не пожалеть себя? И я шепчу себе: "Мой друг, ты сам просил убавить звук и получил в награду эту тишину.

Ну-ну, теперь давай, беги, беги по детским улочкам кривым, опять, конечно, пьяный в дым, и где же, Господи, спаси, благая весть?"

Есть, есть, немножко денег и любви на банку пива у метро, на это бывшее ребро, что фигурирует как мать моих детей.

Ей, ей, все ей одной, и так, и сяк. И сотрясения основ, и килограммы слез и слов, и что же, Боже, снова слышу я в ответ?

Нет-нет. Нет-нет. Нет-нет.