Песни

В Бахчисарай утащит свой.
В Бахчисарай утащит свой.

Сидишь упитый и сердитый,
Свои небритые ланиты
Зажав задумчиво в горсти.
Сенека, Господи прости.

И смежив залитые вежды,
С хандрой и скукой на уме
Бурчишь: «Жамэ, месье, жамэ»,
Что означает «нет надежды».

«Жамэ. Мадам, месье, жамэ!»,
Что означает «нет надежды».

Но чу, я слышу колокольчик.
То мчит друзей моих возок.
Кричат «Ура» и рожи корчат,
Взошли — и пробки в потолок.

Средь пира вспомню я печально:
«А что ж отчизна, милый край?»
А мне отвечают:
«С отчизной будет всё нормально,
Ты, знай, закусывай давай».

С отчизной будет всё нормально,
Ты, знай, закусывай давай.

Грипп

Весь мир — театр, а люди в нем — актёры.
Но нищий в переходе мне сказал:
«Весь мир — бардак, а мы в нем — сутенёры.
Болезни за грехи нам Бог послал!»
Москва не крестится, пока не слышит грома
И гордо заявляет: «Я сама!»
Ниспослан грипп на оба наших дома,
Хвала Создателю, хотя бы не чума!

Весь мир в соплях гриппозного угара,
И коль Творец так карты разложил,
Чихайте так, чтоб чих не тратить даром,
Чтоб заболел лишь тот, кто заслужил.
Чихайте на мерзавцев и подонков,
Пусть лоб у подлецов огнем горит.
Чихайте зычно, смачно и подолгу.
Оружье пролетариата — это грипп!

Как всё течёт, всё из меня!
И из тебя течёт, в гриппозном смысле слова.
Да выбрось «Колдрекс» — это все фигня,
Налей «Перцовочки-УПСА», ну, будь здорова!

Вложите в чих всю горечь от бесправья,
Всю боль обиды, что пришлось в себе носить.
Весь пыл неутолённого тщеславья,
Всю историческую скорбь больной Руси.
Чиновники борзеют год от года,
А мы язык засунем в попу и молчим.
Как я чихнул бы на избранников народа!
Жаль только, в Думе пропускной режим.

Стране на всё начхать на самом деле,
Всю жизнь проходит босиком и в неглиже.
И, кстати, чихните кто-нибудь на Церетели, —
Пусть отдохнёт немного городской бюджет.
А мегаполис кашляет до хрипа,
И Вальсингам болеет в Горках втихаря,
Москва справляет пир во время гриппа,
И вирусы расходует зазря.

Не надо чихать на детей и философов,
На меценатов любезных, на спонсоров,
На докторов, на старушек, на дворников,
Жён музыкантов и жён алкоголиков.
На менестрелей и, в первую голову, —
На Мищуков, Мирзаяна, Егорова,
Рабов шестиструнки — когорточку малую,
Бардов и так жизнь особо не балует…

Надо чихать на соседа сварливого,
Злую жену и на мужа блудливого.
На графоманов, воинственных критиков,
Умных фашистов и глупых политиков.
На дураков, бандюков отмороженных,
Снобов, скучающих с кислыми рожами.
Да не поможет, боюсь, ни черта.
Феличита, феличита!

Двадцатый век прошёл