Песни

Никогда мне кабак
не дарил ощущения праздника.
Никогда в ресторане
я новой судьбы не искал.
И лишь в горе и в радости,
чтобы почувствовать разницу,
я друзей собирал,
но из рюмок глядела тоска.

Слава Богу — свинцовое зелье

не стало спасением.
Ведь спасения нет,
а иллюзии я не хочу.
Мне виски обдувают, свистя,
мои годы осенние.
Но, как прежде, стою я,
вернее — как прежде, лечу.

Ах, ничто не меняется в нас —

это вам только кажется,
будто снежные волосы
птицу заставят осесть.
Боже, сколько ошибок!
Но нету желания каяться.
Мы за все заплатили,
а это свобода и есть.

Слава Богу! В Израиле

трудно живется, но пишется,
и про то, что здесь трудно,
и что нас здесь вовсе не ждут.
Но надежда-волшебница
в парус залатанный дышит нам:
все, что мы не нашли, —
наши дети, наверно, найдут. —

Но надежда-волшебница

в ухо горячее дышит нам:
все, что вы не нашли,
ваши дети, уж точно, найдут.

31 марта — 5 апреля 1991

На море

А ветер бродит за болотами,
и заперт наглухо чердак.
Но за сплошными поворотами
не разглядеть тебя никак.
А дом наш, как земля, вращается
вокруг оси, вокруг оси.
А ось кача-, а ось качается
(наверно, впрочем, как у всех).

Тропа коричневая с золотом

бежит от самых от дверей.
И мы не знаем, что на золото
ложится пыль календарей.
Но, боже мой, какая разница! —
календари у нас в руках,
и мы собрали вместе праздники
и просто взяли напрокат.

А волны нежно пахнут корюшкой

и нежно тычутся в баркас.
И камни с гладкой, нежной кожею,
как под коленками у нас.
Ты говоришь, что все изменится, —
я улыбаюсь и курю.
Нам ветряная машет мельница,
маяк мигает кораблю.

Но чем-то странна эта мельница,

как вбитый в землю вертолет.
И винт все вертится и вертится,
как будто небо достает.
И бродит ветер за болотами,
и пахнет плесенью чердак,
и за сплошными поворотами
не разглядеть тебя никак.
Не разглядеть никак…

21–22 июля 1966

Доброжелательная такая женщина из ДК пищевиков говорит: «Женя, мы ведь вам не рекомендовали петь песню „На море“ в Риге, а вы все-таки спели, и мы знаем об этом». — «Но она же лирическая. Ну что там такого…» Она: «Но мы вам не рекомендовали. А вы — спели!» И ведь говорила, то любит авторскую песню.

1990, Ленинград

Настя Зуева