Песни

Ночь опускается, глазки слипаются,
месяц над крышей плывет.
Мама над детской кроваткой склоняется,
руку на лобик кладет —
сон для сыночка зовет.

Видишь, спешит, кувыркаясь и падая,

к нам золотой паучок.
В лапках его многоцветною радугой
легкая нитка течет.

Тронь его пальчиком — он не боится,

послушай неслышимый звон.
Здесь что захочется — то и случится,
и все называется «сон».

Вот и натянута рамкою радуга

по четырем сторонам.
Чем нас с тобою сегодня порадует
этот волшебный экран?
Что там откроется нам?

Катится, катится слон на колесиках,

рыбка с мотором летит.
Мишка лохматый на лодке проносится,
кот на дуделке свистит.

Ну, наконец-то! Пыхтя паровозиком,

на самосвале верхом —

кто же там едет —

в руке пистолетик,
включенный фонарик —
и лопнувший шарик,
цветной календарь —
и сестренкин букварь,
и заячья лапка,
и папина тапка,
и маленький кубик
по прозвищу «рубик»,
куда ж карандаш?
А за щечку — куда ж!
как птички на ветке —
соседки-конфетки,
ну как же тут быть —
ничего не забыть?
Какой замечательный сон!
И сверху всего — телефон.

…Быстрыми лапками рамка сомнется,

слетит паутинкой с лица,
только улыбка на нем остается,
как солнечный блик на листах,
в луче золотая пыльца,
льющийся свет без конца.

10 ноября 1985 — 7 февраля 1986

Сонет о глазах

Слабеют к старости глаза —
глаза совсем не держат влагу.
Не потому, что мышцы слабы,
а потому, что голоса,
как нервы наши, обнажились,
и связки это или жилы —
хотя и знаешь, не сказать.

И изумленная строка,

уже не помещаясь в горле,
пуская веточки и корни
в волосиках и коготках,
цепляется за что придется,
и это дрожью отдается:
лицо дрожит, дрожит рука.

И дрожь передается струнам,

и мишура слетает с них,
и блеск металла как-то сник,
такой уверенный у юных.
Зато пронзительнее стал
и ярче даже, чем металл,
луч состраданья. Стало трудно.

Что прежде видел не любя —

все, все проходит сквозь тебя.

28 сентября — 15 октября 1986

Спасибо

Дополнение к «Песне о правах»

Посвящается жене — любимой