Песни Беттанорексов

– Рука Рыцаря Бездны – Хадашаги, – с благоговением произнесла фея, и внезапно передала конечность Кристине в руки. Девушка, совершенно не ожидая этого, приняла ее, и прежде чем содрогнуться от глубокого омерзения, успела поразиться тому весу, с которым высохший кусок костей и плоти потянуло вниз. А еще заметила, что рука левая. – Тысячи лет назад он пал в битве с собратьями, которые расчленили его тело и разбросали по всем планам мироздания. Ты не можешь этого ощутить, но сила, которая в ней заключена, невероятна! Вот только чтобы использовать ее, руку необходимо прикрепить к телу... – Взгляд, которым Лесцента оценила левую руку Кристины, мог не понравиться кому угодно.

– О, не стоит бояться, – рассмеялась фея. – Ты не подходишь на роль носителя этой руки – вид получится крайне нелепый! Сама посмотри и сравни пропорции... А вот он, – по знаку Лесценты в операционную ввели очень красивого темного эльфа, явно одурманенного подавляющим разум зельем, – может быть в самый раз.

Эльфа привязали к столу, надежно закрепив руки и ноги, а затем фея собственноручно отрезала ему мешающую конечность и пришила на ее место левую руку Хадашаги, используя больше магию, чем иглу и нить. Подопытный боли не чувствовал вовсе, а вот Кристину стошнило прямо на пол – такого ей видеть еще не приходилось.

– Готово, – произнесла довольная Лесцента, наблюдая завершенное творение рук своих. – Теперь его осталось только разбудить...

Влив эльфу сквозь зубы противоядие, она похлопала его по щекам, желая скорее привести в чувство. И в смятении отшатнулась, когда он, проснувшись, страшно и громко закричал.

Кристина могла только смотреть на то, как несчастный бьется в дикой агонии, и причина всего не была ясна до тех пор, пока всего его тело не задымилось и не вспыхнуло ярким синим пламенем, от которого в то же время не исходило жара. Эльф горел долго, минут пять, и продолжал кричать до тех пор, пока не рассыпался белым пеплом.

– И вот так уже двадцать четыре раза подряд, – с огорчением произнесла Лесцента, забирая со стола невредимую руку Хадашаги. – Обычные смертные, пусть даже и эльфы, не способны выдержать мощь рыцаря Бездны. А ведь это всего лишь одна только рука.

– Зачем вы мне все это показываете?! – спросила Кристина, с трудом сдерживая глухие рыдания.

– О, я показала только половину! – воскликнула фея, и извлекла из складок платья блестящий черный шар, высеченный из неизвестного камня – размером с человеческий глаз.

Когда Лесцента продемонстрировала его со всех сторон, Кристина поняла, что это глаз и есть: белок глубокого черного цвета, багровая радужка и опять-таки черный зрачок.

– Это, наверное, глаз Хадашаги? – предположила девушка осторожно.

– Нет, – рассмеялась фея, – это венец трудов чародеев Кнарреса и моих собственных, в который я и они вложили всю свою душу. Мы хотели создать артефакт, с помощью которого можно будет проложить дорогу из нашего мира в Бездну, или даже в измерение Асов! Хотя в итоге не понятно до конца, какими свойствами на самом деле он обладает – создали на основе данных, полученных после изучения руки Хадашаги. И чтобы использовать его, как и руку, нужен носитель... – Лесцента нежно прикоснулась пальцами к брови над правым глазом девушки. – Как думаешь, может ли обезболивающее зелье влиять на результат эксперимента? Неудач до тебя у меня было двенадцать.

Из цепких объятий темных воспоминаний Кристину забрали ласковые прикосновения рук Сэнэры и тепло ее тела, которым она сейчас прижималась к волшебнице. Но даже нежный поцелуй не смог изгнать из памяти жуткую картину тянущихся к ее лицу хищно изогнутых пальцев безумной феи – последнее, что она видела двумя глазами. А как ей забыть тот кошмарный звук, с которым ее правый глаз лопнул в крепко стиснутом кулаке Лесценты? «Он тебе больше не понадобится», – сказала она тогда, а потом вставила в еще кровоточащую глазницу девушки свой артефакт.

Кристина смогла тогда выжить – чудо по меньшей мере. Как ей стало позже известно, все ее предшественники и предшественницы скончались на месте, не выдержав боли, которую нес с собой искусственный глаз, а у нее «всего-лишь» на месяц помутился рассудок. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что на месте ее собственного глаза зияет пустота, а также то, что утратила большую часть своих магических сил, что в свою очередь значило, что волшебница не сможет его восстановить одними лишь собственными силами.

Лесцента, одновременно удивленная и разочарованная результатом своего эксперимента, решила оставить девушку в своей свите, благо опасности для себя в ней не видела вовсе.

«Очень зря», – невольно оскалилась Кристина, а затем насмешливый голос Сэнэры отвлек девушку от ее темных мыслей:

– Ты пропустила еще одну царапину... Она, конечно, совсем небольшая, но очень уж неприятная, – и продемонстрировала ей внутреннюю сторону бедра, на которой багровела совсем небольшая ссадина. – Только будь на этот раз немножко нежнее, хорошо?