Песни черного дрозда (сборник)

Эти мысли только промелькнули в голове Виталия Андреевича Капустина и тотчас оказались потесненными другими, уже чисто служебными мыслями. Он подчёркнуто-вежливо и с достоинством пожал руку старшим — директору и его заместителю — и только тогда повернулся к Молчанову.

— Рад видеть тебя, старик, — совсем уж радостно и по-свойски сказал Капустин, считая, что старое их знакомство и новое его положение разрешают фамильярность и обращение на «ты».

— Здравствуй, — немного холоднее, чем надо бы, ответил Молчанов и пожал протянутую руку, довольно полную и мягкую руку, которая этой мягкостью, безволием и домашним теплом уже свидетельствовала, что туризмом, спортом, физической работой молодой человек давно не занимается. — Не ожидал видеть тебя в такой высокой должности и с такой миссией.

— "Все течёт, все меняется", — сказал один древний. Я рад видеть тебя здесь… — Капустин и в самом деле даже порозовел от удовольствия. Обращаясь уже ко всем, он продолжал: — Вы тут, друзья мои, кажется, немного понервничали по поводу и без оного. Пахтан перед отъездом говорил мне, что в заповеднике оппозиция и все такое прочее. Постараемся найти общий язык. Вот и Молчанов нам поможет, по старой дружбе, верно, Александр?

Лицо Капустина светилось добрыми желаниями. Как все просто и хорошо!

Саша неопределённо улыбнулся, спросил:

— Значит, ты с полномочиями?

— Разумеется. Одно дело — бумаги, приказы, другое дело — слово, живое общение.

— На том совещании, где говорили о туризме в заповеднике, тоже было слово живое, — сказал директор.

— Не надо все это воспринимать буквально, — слегка нахмурился Капустин. — Отсюда и нервозность…

В машине Капустин сидел рядом с шофёром и, полуобернувшись, тоном лёгким, шутливым рассказывал:

— Наделали вы переполоху, коллеги. У нас в отделе вся работа стала. Бесконечные звонки, запросы с мест, даже оттуда, — он выразительно поднял палец выше головы. — Мы в аппарате с ног сбились, доказывая ошибочность суждений на периферии. Все это далеко не так, как было кое-кем воспринято. Туристские организации на том совещании всего-навсего высказали своё пожелание, чтобы открыть заповедник, а наш шеф не сразу понял последствия этого шага. Туристов можно понять — ведь нынче огромная тяга к путешествиям, во все уголки нашей страны хочется заглянуть… Мне рассказывали, что на телевидении «Клуб кинопутешествий» по массовости зрителей занимает первое место! И это кинопутешествия! А что же делается на живой природе? Миллионы идут в поход. Вот так и возник вопрос о заповедниках…

— А вы почему же не дали отпора, не разъяснили своему шефу? Специалисты называется! — укоризненно сказал из угла директор.

— Ну, что вы говорите! Надо знать, как все это происходило… Так вот, если и будут затронуты интересы заповедников, так это коснётся лишь наиболее крупных, таких, как Северо-Уральский, Камчатский, где водные магистрали и дороги.

— Кавказ тоже с реками и старыми дорогами, — сказал Молчанов. — И тоже не из маленьких. Как-нибудь четверть миллиона гектаров.

— Ты мне можешь не говорить, старик, я отлично знаю Кавказ. И сразу же могу твёрдо заверить вас, что ни одного нового маршрута мы здесь не проложим. Вот так. Это твёрдо!

Трое на заднем сиденье переглянулись и облегчённо вздохнули.

Примерно в том же духе Капустин изложил точку зрения своего шефа и на совещании специалистов заповедника, которое состоялось сразу же. И здесь его слова внесли успокоение. Все поняли, что ошибку удалось предотвратить, если Пахтан и имел какие-то намерения посягнуть на права заповедника, то теперь, под давлением общественности, он отступил.

Все шло хорошо, пока Котенко не спросил:

— Зачем вам охотничий дом на южном кордоне заповедника? Кто будет наезжать туда, если туристов не пустят в запретную зону?

Или сам вопрос оказался трудным для старшего специалиста, или наступившее вдруг насторожённое молчание в директорском кабинете так повлияло на Капустина, но только он в одну минуту как-то весь обмяк и потерял уверенность. Глаза забегали, щеки на располневшем лице обвисли, и весь облик его явил вдруг такую растерянность, что Молчанову в первое мгновение даже стало жалко своего знакомого. Капустин стал путано объяснять:

— Ну, прежде всего, я не знаю, откуда появилось это название — охотничий дом? — вяло и нерешительно сказал он. — Кто придумал? Просто дом… Ведь вы сами жаловались, что мало жилья, негде остановиться научным работникам, когда они в лесу.

Котенко жёстко засмеялся:

— Интересно, кто же будет жить в этом доме, если он стоит в глубинке, в лесу? И построен на манер охотничьего, и отделан так, что… Не то вы говорите…

Капустин собрался с силами: