Песни черного дрозда (сборник)

Петро Маркович места себе не находил — за что ни брался, все из рук валилось. Тёмное дело делается. Сколько уже годов на его обходе было спокойно, браконьеры далеко обходили, не тревожили, а тут вдруг за этими гостями смотреть понадобилось. Коротыч, как сказали, по каким-то срочным делам в город уехал, а вот Капустин… Да кто он такой, чтобы распоряжаться?

Кому теперь говорить обо всем этом? Был бы молодой Молчанов… Нету Молчанова, уж не нарочно ли его в дальнюю командировку отправили?…

Семёнов вышел покурить, сел на лавочку, беспокойные мысли не выходили у него из головы.

И тут увидел на тропе человека. Петро Маркович вгляделся. Вроде знакомый. И тоже с ружьишком, с рюкзаком. Неужто ещё новый охотник на его голову?

Он поднялся и, хмурясь, пошёл навстречу. Но, узнав эту высокую фигуру, облегчённо вздохнул. Наконец-то хоть один свой!

— Здравствуй, Маркович, — устало сказал этот путник. — Сколько лет-зим не виделись, а? Считай, с прошлого года…

— Доброго здоровья, Ростислав Андреич! Я смотрю-смотрю, глазам не верю. Будто Котенко, только ты ведь не сказывался, что придёшь в наши края. Слыхал, на Восточном кордоне все лето.

— С Восточного напрямик и к вам.

Он снял карабин, рюкзак и, облегчённо вздохнув, тяжело опустился на лавку.

— Пойдём в хату… — Семёнову не терпелось угостить старшего научного работника чаем-обедом. Он почувствовал — как гора с плеч, только узнал Котёнку.

— Погоди, Маркович, отдышусь маленько. Я сегодня километров двадцать отшагал, если не больше, думал, к ночи не успею. Молчанов не вернулся?

— И весточки не шлёт. Неделя скоро, как уехал.

— Что тут у вас происходит? Ведь я по телеграмме Бориса Васильевича, он не то чтобы приглашал, настойчиво требовал приехать.

Теперь удивился Семёнов. Зачем учитель звал сюда Котёнку — ему неведомо. А вот насчёт происходящего под боком… Петро Маркович коротко рассказал о гостях, Капустине, об убитой косуле. И в конце опять расстроенно спросил:

— Мне-то как поступить, ума не приложу? Акт написать, погнать их из лесу? Коротыч в отлучке, а Капустин вроде уже за главного. Командует и не хочет знать лесников.

— Разберёмся, — сказал Котенко, уже сообразив, что телеграмма Бориса Васильевича, несомненно, как-то связана с затеей Капустина. — Я отдохну час-полтора и подамся в посёлок, поговорить надо. А ты вот что… Пусть эти люди не знают, что я здесь. Особенно Капустин. Жену предупреди.

Котенко не отказался от обеда. После еды полежал немного, задрав длинные, натруженные ноги на спинку топчана, потом резво вскочил и собрался уходить.

— Карабин и все прочее оставлю у тебя, — сказал он.

Семёнов, кажется, смутился, и Ростислав Андреевич заметил это.

— Александр Егорович у меня свою одёжу, понимаешь, оставил, как уезжал. И вот, пропала.

— Найдётся. Не медведь же снял.

— Кто знает, пропало — и кончено. А медведь, Ростислав Андреевич, побывал у нас. Молчановский который. За Александром сюда приходил.

— И олень? — живо спросил Котенко.

— И он тоже. Вон там, на опушке, кормил их Молчанов. Чуть ли не в обнимку стояли. Видел я в бинокль, как он их поглаживал. Чудеса!

— Это добрая весть, — сказал повеселевший Котенко. — Молчанов хочет довести свой опыт до конца. Раз привёл за собой оленя, значит, дорогу с севера на юг для них осваивает. Мы так и договорились: переманить их на юг. Не видел этих зверей после его отъезда?

— Ни разу. Они одного Молчанова признают.

— Лиха беда — начало, Петро Маркович. К счастью, не все люди — звери.

— Мы друг с дружкой и то не ладим, а ты чтобы со зверьми…

— Погоди, не сразу Москва строилась. Ну я пошёл. Значит, договорились. Никому ни слова!

3

В плохое время пришёл ты в эти края, олень Хоба. Да ещё не один, а с большой семьёй, со своей подругой, с ланчуком, очень похожим на тебя. В очень опасное время.

Тебе и одному сейчас нельзя показываться в долине Ауры, где сделалось неспокойно — ведь твой рост, твои чудесные рога, которые в глазах охотников просто цены не имеют, твоя грациозная и мужественная красота способны ввести в соблазн любого жестокого человека с ружьём! А ты ещё привёл за собой Рыжебокую, упитанную красавицу с большими влажными глазами, которые только на тебя и смотрят, потеряв по этой причине добрую половину всегдашней осторожности.

Остановись хотя бы здесь. На границе леса и луга много вкусной травы, заботливый лесник Семёнов ещё в мае разбросал для вас грудки каменной соли, есть где укрыться от грозы, есть куда бежать, если хищник. Не торопись вниз.

Не слушаешь, упрямец? Идёшь вниз?

Смотри, как бы не случилось плохое…

…Дядя Алёха решительно повёл городское воинство за кабанами.

Наконец-то!