Песни дождей

Когда справа, перед крутым поворотом дороги показалась высокая, пестро выкрашенная арка, Кристина догадалась, что это вход на территорию храма. Риши свернул на небольшую площадку напротив арки и остановил джип.

– Приехали.

Они вышли из джипа, пересекли дорогу и вошли в арку. От арки, через буйные дикие заросли тянулась тенистая аллея, в начале которой находилось несколько скромных деревенских чайных, лавок и закусочных. Риши вошел в одну из лавок и купил благовония и несколько пачек печенья.

– Это подношения Шиве, – пояснил он удивленно заморгавшей Кристине.

Они молча дошли до конца довольно длинной аллеи и наконец оказались на широком, выложенном мраморной плиткой дворе, окруженном со всех сторон множеством небольших и очень разных по стилю храмиков.

Повторяя действия Риши, Кристина сняла босоножки и смочила стопы, потом сполоснула руки под краном, и они направились к старой на вид постройке с верандой, расположенной в центре двора.

Прикоснувшись пальцами к ступенькам, ведущим на веранду, а потом к собственным лбам – в знак почтения святому месту, как догадалась Кристина, – они поднялись на веранду. За решетчатой дверью, ведущей во внутреннее помещение, Кристина увидела большой квадратный очаг, в котором тлело огромное бревно. Она дождалась, пока Риши дочитает свою молитву, а потом легонько тронула его за плечо.

– Это место священного огня, – тихо пояснил он. – И этот огонь горит здесь, не угасая, в течение шестисот лет. Этот ритуал поддержания священного огня, над которым читают молитвы и совершают подношения, является одной из основных практик шиваитов-аскетов. Говорят, Шива никогда не покидает таких мест и помогает всем, кто обращается к нему с молитвой.

Кристина понимающе кивнула и молча последовала за ним. Они обошли все мелкие храмики, воскуряя у шива-лингамов благовония, а потом, спустившись по крутым ступенькам, оказались у кипящей, мутной речки.

– Это ведь та же речка, что течет мимо моего дома, – обрадовалась своему открытию Кристина и, бросив босоножки на камень, по очереди окунула в воду стопы.

– И ты хочешь в ней искупаться, – усмехнулся он.

– Нет. Пожалуй, будет лучше, если я дождусь конца сезона дождей. Надеюсь, тогда вода в этой речке будет прозрачной.

– Небесно голубой, – поправил он.

Кристина невольно подняла лицо к небу и увидела, что оно затянуто тучами. Воздух становился плотнее и удушливее.

4

У реки, кроме них, никого не было.

– Похоже, сейчас хлынет дождь? – спросила она.

– Не сейчас. – Он посмотрел на часы и усмехнулся. – Хотя мог бы и поторопиться, зная, с каким нетерпением ты ждешь его.

– Я совсем его не жду! – крикнула она и вдруг, перепрыгнув на камень, наполовину скрытый под водой, зачерпнула в ладони воды и плеснула ему в лицо.

– Ах, вот ты как! – В один миг он оказался на камне напротив нее и, не дав ей сообразить, что собирается сделать, отплатил тем же.

Она вскрикнула и, не раздумывая, снова склонилась и одним махом руки послала в него каскад сверкающих капель. Он не заставил себя ждать с ответом. Ее возмущенный крик снова огласил пустынные берега, и, разгорячившись, она опять зачерпнула в обе ладони воды.

Но противник внезапно с камня исчез. Разочарованно уронив воду обратно в речку, она резко обернулась и увидела, что он стоит на огромном белом камне за ее спиной. От неожиданности она невольно попятилась и поскользнулась... Но упасть не успела, потому что угодила прямо в его руки.

Ее покрытое капельками лицо застыло напротив его лица. Тяжело дыша, они уставились друг на друга, как две испуганные птицы.

– Посмотри, я вся мокрая... И это... ты виноват... – прошептала она сбивчиво и тревожно.

– А была бы еще мокрее, если бы я не успел поймать тебя.

Его теплое дыхание обдало ей щеки. Крепкие руки еще сильнее сомкнулись вокруг ее трепещущего тела и, казалось, не собирались ее отпускать. И в эту минуту ей вдруг стало даже страшно подумать о том, что он выпустит ее из своих объятий. Ей хотелось, чтобы он держал ее вот так до конца жизни, до последнего дыхания – крепко и надежно.

– И как, интересно, тебе удалось поймать меня? – пробормотала она и удивилась, не узнав собственного голоса.

– А я знал, что ты вот-вот соскользнешь с камня, – ответил он хрипловатым шепотом.

– Правда?

Ей снова от волнения стало трудно дышать. Она чувствовала всем телом упругую силу его торса, окутывающее тепло, исходящее от него, его дразнящий запах. Она чувствовала, как под влажной тканью ее пенджабского платья по коже танцуют бесчисленные бабочки блаженной дрожи.

– Правда.

Его губы были так близко от ее губ, что, казалось, поцелуй был просто неизбежен. И все же он медлил. Его турмалиновые глаза, подернутые страстью, с нежным удивлением смотрели на нее.

– А еще? Что еще ты знал?

Она понимала, что лепечет чепуху, но пыталась зацепиться хоть за какую-нибудь мысль, только бы не утонуть в его глазах.

– А еще я знал, что мне хочется тебя поцеловать, – с шокирующей ясностью проговорил он.

– Тогда... поцелуй меня...